Вадим ДЕРУЖИНСКИЙ
«Аналитическая газета «Секретные исследования», №14, 2024
В 1979 году в Свердловске произошёл выхлоп штаммов боевой сибирской язвы с секретного военного учреждения, который привёл к чудовищным последствиям для местных жителей. Об этом рассказывалось в моей статье в одном из первых номеров нашей газеты, в далёком 1998 году. С тех пор прошла четверть века, и открылись новые факты и свидетельства. При этом остаётся немало вопросов. Пора вернуться к этой теме…
СТРАННЫЕ СМЕРТИ
В начале апреля 1979 года в Свердловске началось нечто странное. В больницу №24, расположенную на юго-востоке, стали поступать больные с заболеванием, которое врачи поначалу приняли за «пневмонию». У них наблюдалась высокая температура, кашель, трудности с дыханием, потливость, общая слабость. На второй-третий день этой «эпидемии пневмонии» её терапевтическое отделение оказалось заполнено, и для размещения новых больных уже не оставалось места. Тогда поток вновь заболевших перенаправили в больницу №20. Именно там они стали умирать, и смерти эти привлекли внимание. Процитируем рассказ главврача больницы №24 Маргариты Ильенко о событиях тех дней (по статье Сергея Парфёнова «Смерть из пробирки», журнал «Урал», №3 за 2008 г):
«Стационара тогда у нас действительно не было, лечили в тесноте. И такой наплыв больных оказался совершенно неожиданным, часть из них мы поэтому повезли в «двадцатку». И вдруг оттуда мне звонит главный врач Яков Клипницер:
– Слушай, Ильенко, у нас тут двое «твоих» умерли…
Я опешила:
– Как? А диагноз?
– Похоже на пневмонию…
Через некоторое время – снова звонок. Клипницер:
– Маргарита Ивановна, я в панике: ещё трое скончались!
– Да от чего?
– Токсическая пневмония…
Честное слово, аж пот прошиб. Ведь если эта болезнь не затянута, нет других осложнений, «накладок», то летальных исходов от пневмонии практически нет, что, думаю, любому подготовленному медику хорошо известно. А тут почти мгновенная, тяжелейшая форма!»
На третий день смерти госпитализированных начались и в больнице №24. По воспоминаниям Ильенко, в одну ночь умерли пятеро. 10 апреля 1979 г. впервые прозвучало словосочетание «сибирская язва». В то утро в городской клинической больнице №40 скончался пенсионер Романов, доставленный накануне вечером «скорой» из посёлка Берёзовский на северо-западе Свердловска. У пожилого мужчины было подозрение на кровоизлияние в мозг, он провёл ночь в реанимации, но спасти его не удалось. При вскрытии тела Романова присутствовала Фаина (Афанасья) Афанасьевна Абрамова, опытный врач-патологоанатом, 1927 г.р. Вскрытие проводила не она, но её попросили присутствовать, поскольку случай казался неясным. Также на вскрытии присутствовали и другие врачи больницы разного профиля.
Картина казалась странной: кровоизлияния покрывали очень большую площадь мозговых оболочек, чего обычно не наблюдается. Кроме того, не было выраженной аневризмы сосудов мозга и прочих симптомов. В итоге Абрамова предположила, что причиной смерти явилась сибирская язва. К врачам подошёл санитар и, указав на тело другого умершего, сказал: «Мы вот этого вскрывали сегодня утром – у него всё то же самое!»
Тело, на которое указал санитар, принадлежало некоему Николаеву, умершему накануне с диагнозом «кровоизлияние в мозг». Это было пожилой мужчина, 62 лет, имевший длительную историю гипертонии, и в его случае инсульт особых вопросов не вызывал. Тем не менее, заинтригованные врачи приняли решение расшить уже зашитое тело и, осмотрев мозг умершего, пришли к выводу, что увиденное совершенно идентично тому, что они видели у Романова.
У обоих трупов – Романова и Николаева – взяли материал для бактериологического исследования и направили его в лабораторию при больнице. Когда там услышали, что им принесли для проверки биоматериал с подозрением на сибирскую язву, то замахали руками и закричали: «Мы с этим работать не можем и не будем, несите в Отдел опасных инфекций Облздрава!» Но всё-таки взяли мазки, а основной материал вернули для передачи в Отдел опасных инфекций (ООИ). Не прошло и часа, как завлаборатории сообщил главврачу, что в образцах от обоих трупов присутствуют бактерии сибирской язвы.
ЯНТАРНЫЙ ПОРОШОК
11 апреля Лев Моисеевич Гринберг, тогда ещё молодой патологоанатом, был направлен в морг больницы №20 для производства вскрытия трупов лиц, умерших с подозрением на сибирскую язву. Всего таких трупов было три, он вскрыл тела двух женщин. В этих случаях обнаруженная при вскрытии картина резко отличалась от той, что наблюдалась накануне в морге 40-й больницы. Умершие имели выраженные поражения лимфатических узлов внутри грудной клетки, имелись обширные кровоизлияния в лёгких. Гринберг определил увиденное зловещим словосочетанием «геморрагический медиастенит».
Пора объяснить читателям, что представляет собой сибирская язва с медицинской точки зрения. Бактерии Bacillus anthracis, вызывающие эту болезнь, поражают преимущественно домашний скот (коров, верблюдов, коз, овец, свиней). Считается, что для заражения животного достаточно буквально 1 бактерии, во всяком случае, 10 бактерий гарантированно приводят к заболеванию животного. Иммунная система человека намного более стойкая: для заражения человека надо более тысячи бактерий, как правило – 8-9 тыс. А вот домашние питомцы, живущие рядом с человеком (кошки и собаки), к бактериям Bacillus anthracis нечувствительны и сибирской язвой не болеют.
Среди людей заражение происходит обычно у персонала, который работает с животными (кормит, убирает, обрабатывает шерсть и шкуры), потому наиболее часто встречается кожная форма сибирской язвы, при которой бактерии внедряются через повреждения кожи – порезы, царапины и т.д. В том месте, где произошло внедрение бактерий, появляется специфическое образование, называемое карбункулом, в центре которого находится мёртвая (некротическая) ткань. Именно из-за её угольно-чёрного цвета бактерии сибирской язвы и получили своё название – Bacillus anthracis («антрацис» переводится с латыни как «угольный»).
Несмотря на свой пугающий вид и тяжёлую симптоматику, кожная форма сибирской язвы наименее опасна, летальность этого заболевания находится обычно в пределах 10-15% от общего числа поражённых. Но всё иначе при попадании бактерий в лёгкие (при дыхании) и в желудочно-кишечный тракт (с едой). В этих случаях резко возрастает угроза сепсиса, т.е. попадания в кровь бактерий и их токсинов, в результате чего может быстро развиться так называемый инфекционный шок. Это тот самый геморрагический медиастенит, который Гринберг увидел в телах умерших в больнице №20 женщин. Смертность от сибирской язвы в её лёгочной и кишечной формах достигает 85-90% и даже более. Но эти формы очень редкие – в естественных условиях встречаются лишь в 1-5% случаев.
Если использовать сибирскую язву как биологическое оружие, то распыление аэрозольным путём даёт почти 100% смертности, и – что важно – распылять можно споры, «спящую заразу». У сибирской язвы споры – мельчайший порошок янтарного цвета. Достаточно малейшему количеству таких частиц попасть внутрь человека, чтобы зараза «включилась», он смертельно заболел и умер в самое короткое время. Если с воздуха развеять боеголовку с таким янтарным порошком над городом, то всё население погибнет за несколько дней…
Специалисты пишут:
«Создание бактериологического оружия на основе Bacillus anthracis велось во многих странах мира по двум основным направлениям – увеличение токсичности бактерий и повышение их способности перемещаться с воздушными потоками на большие расстояния. Оба эти направления исключительно важны, и сложно сказать, какое ценнее с точки зрения решения военных задач. Как и всякая болезнь, сибирская язва имеет определённый латентный период... Понятно, что в интересах военных сделать его как можно меньше, поскольку военному командованию не нужны средства поражения, имеющие большой интервал отложенного воздействия. Командованию надо, чтобы противник чихнул и через пару часов лежал с температурой 40, а ещё через пару часов умер.
Поэтому все крупные государства, работавшие по программам подготовки бактериологической войны, занимались экспериментами по выведению максимально вирулентных (от лат. virulentus – ядовитый, этим словом обозначают способность бактерий или вирусов заражать организм) морфов. Морфы – это родственные семейства бактерий, не ведущие межвидовой борьбы. Боевые морфы не встречаются в природе и отличаются от своих смертоносных прародителей ещё большей смертоносностью. Точное число штаммов сибирской язвы, выведенных в различных лабораториях по всему миру в интересах ведения бактериологической войны, неизвестно, все разработчики держат такую информацию в строжайшей тайне».
Когда власти Свердловска (а им руководил тогда Борис Ельцин) узнали о странных смертях от лёгочной формы сибирской язвы, то их стали терзать страшные подозрения. Дело в том, что как раз в этом районе города располагалась в/ч 47051, в которой и работала секретная лаборатория по производству штаммов лёгочной сибирской язвы…
ТРИ ВОПРОСА
Результаты вскрытий, проведённых 10 апреля в морге больницы №40 и 11 апреля в морге больницы №20, рождали по меньшей мере 3 принципиальных вопроса.
1) Почему клиническая картина в этих больницах оказалась резко различна, если возбудитель одинаков? Почему мужчины в 40-й больнице умерли от обширных кровоизлияний в мозг, а женщины в 20-ой – от геморрагических поражений лимфатических узлов в грудной полости?
2) Почему есть несколько человек, умерших от лёгочной формы сибирской язвы, но нет ни одного случая кожной формы? Ведь последних должно быль в десятки раз больше: на каждого заболевшего лёгочной или кишечной формой должно приходиться не менее 19 заболевших кожной! Такая статистическая особенность вспышек сибирской язвы давно и хорошо задокументирована учёными СССР.
3) Где вообще могли подцепить такую опасную инфекцию люди, никак между собой не связанные? Или же все умершие имели нечто общее?
12 апреля в Свердловск прилетел из Москвы Владимир Николаевич Никифоров, главный врач-инфекционист РСФСР, член-корреспондент Академии медицинских наук СССР. В здании Горздравотдела он в 13 часов собрал совещание, в ходе которого были заслушаны все патологоанатомы, проводившие 10 и 11 апреля те вскрытия умерших. Помимо Абрамовой и Гринберга на этом закрытом мероприятии присутствовали другие специалисты.
Всех больных, у которых имелись основания подозревать сибирскую язву, было решено сосредоточить в одном месте – в больнице №40, поскольку на территории этого лечебного учреждения имелся отдельно стоящий инфекционный корпус на 250 мест. Другой подобной больницы в Свердловске тогда не было. Ещё одно решение – меры по маскировке в медицинских документах факта вспышки заболевания сибирской язвой. В больничных документах и служебной переписке следовало исключить любое употребление подлинного названия болезни, а вместо него надлежало использовать выражение «сепсис 002». Немаловажным пунктом обсуждения явился вопрос организации захоронения умерших от сибирской язвы, он требовал согласования с местными властями.
Оказалось, что решения этого совещания привели к проблемам: в больницу №40 стали свозить всех, у кого можно было заподозрить пневмонию, и корпус на 250 коек оказался за двое суток заполнен. В этой обстановке главный врач больницы №40 Генрих Каюмов принял решение освободить от больных терапевтический корпус и передать его для размещения вновь поступающих. Это было огромное здание высотой в 7 этажей, в тот день в нём находилось около 140 пациентов. Около 80 из них, те, кто чувствовали себя удовлетворительно, были отпущены по домам, а оставшиеся переведены в другие отделения. Корпус быстро подготовили для приёма инфекционных больных, которых и стали помещать там с 23 часов.
Статистика тех дней выглядела удручающе: каждый вечер и ночью с подозрением на «сепсис 002» поступало по 35-40 человек. В первую неделю с момента постановки первого диагноза «сибирская язва» – т.е. с 10 апреля по 17 – от этой болезни умерли 20 человек. Это по одним источникам, а Лев Гринберг, работавший с 11 апреля в морге 40-й больницы и непосредственно осуществлявший вскрытие умерших, в своей докторской диссертации привёл другое число умерших в ту неделю – 28 человек.
ЛОЖЬ ВЛАСТЕЙ
Довольно быстро стала вырисовываться география распространения болезни. Все заболевшие и умершие оказались так или иначе связаны с южной частью Свердловска, а если точнее, с его Чкаловским районом. Там находился Завод керамических изделий (ЗКИ), смертность работников которого быстро привлекла к себе внимание. Уже 9 апреля от сибирской язвы умерли 3 работника этого завода: Марков, 47 лет; Виноградов, 52 года и 43-летний Захаров. В последующие дни люди, так или иначе связанные с керамическим заводом, продолжали умирать. Всего же из числа заводчан от сибирской язвы скончались 18 человек.
Это обстоятельство предопределило появление первой, самой очевидной версии заражения жителей Свердловска сибирской язвой – от больного скота. Дело в том, что 6 апреля, в пятницу, на керамическом заводе проходила выездная торговля мясокомбината, расположенного, кстати, неподалёку, на юге города. По времени всё сходилось: работники керамического завода якобы ели заражённое мясо 6 числа, на следующий день или через день попадали в больницу, а уже на третьи сутки с момента заражения умирали от скоротечной болезни! Разумеется, с большой вероятностью должны были пострадать и работники мясокомбината и... таковые нашлись! 10 апреля от сибирской язвы скончался 49-летний Владимир Иванов, работавший на мясокомбинате последние 8 лет.
В общем-то, всё сходилось. Теперь следовало отыскать, откуда именно происходил заражённый опасной болезнью скот, для чего требовалось провести кое-какие изыскания, но мало кто сомневался в их результате. Уже 13 апреля свердловские газеты стали тиражировать сообщения, призванные предупредить население об угрозе заражения смертельно опасной болезнью. Горожанам советовали не покупать мясо у частных производителей, и давались рекомендации о действиях в случае появления симптомов заболевания. Эти публикации были своего рода дымовой завесой, призванной сбить с толку и запутать несчастных горожан. К середине апреля 1979 г. население было «предупреждено об опасности», на мясокомбинат направилась проверка СЭС, и заболевания сибирской язвой якобы должны были закончиться сами собой.
Лживость официальной версии властей про «заражённое мясо из мясокомбината на керамическом заводе» опровергается всеми фактами. Мясокомбинат давно закрыли, всё мясо уничтожили, на керамическом заводе перестали продавать продукты, а люди по всему городу всё равно продолжали умирать! В период с 12 апреля по 12 июня 1979 г в морге больницы №40 патологоанатомическому вскрытию подверглись трупы 98 человек, в отношении которых при жизни возникли подозрения на «сепсис 002». В результате всесторонних исследований диагноз сибирской язвы «неизвестной странной формы» был точно подтверждён у 42 умерших.
Эта «неизвестная странная форма» болезни протекала у разных людей так необычно, что это просто шокировало врачей. До этого Наука не знала такой формы сибирской язвы! Вот лишь три примера, которые приводят исследователи тех событий.
«Александра Волкова, женщина в возрасте 65 лет, почувствовала внезапную слабость во второй половине дня 12 апреля. Никаких других жалоб, кроме необъяснимой слабости, у женщины не имелось – температура была в норме, кашель и насморк отсутствовали, даже давление крови оставалось нормальным, что выглядело необычно для гипертоника, в общем – ничего, кроме полного упадка сил и слабости. Женщина даже не могла встать с кровати, чтобы открыть дверь... Дочь была удивлена странным приступом слабости ещё крепкой поутру женщины и вызвала участкового врача. Тот пришёл вечером, уже проинформированный о совещании с участием Никифорова, и, хотя ни слова не сказал о сибирской язве, настоял на госпитализации. Женщину увезли в больницу №40, там она на следующий день умерла.
Михаил Ложкин, крепкий мужчина 33 лет, вернувшийся в пятницу 27 апреля с воинских сборов, продолжавшихся 2 недели. В воскресенье 29 апреля после обеда почувствовал резко нараставшее недомогание, повысилась температура, появились кашель, потливость, общая слабость. Симптоматика в целом соответствовала гриппу или тому, что обозначают как ОРВИ. На следующий день, 30 апреля, уже после ухода жены на работу, Михаил вызвал «скорую помощь», которая отвезла его в больницу №40. 1 мая Маргарита, жена Михаила, отправилась в больницу и на информационном стенде в фойе увидела фамилию мужа в списке больных с «тяжёлым состоянием». На следующий день Михаил Ложкин уже находился в списке лиц с «крайне тяжёлым состоянием». Тяжесть состояния определялась температурой, чем выше – тем хуже. 3 мая, на третьи сутки с момента госпитализации, Михаил скончался.
Мухаметшин Мухаметталиб, 45-летний шофёр, испытал сильный жар 14 апреля. На протяжении 4 суток температура не спадала, никакой другой подозрительной симптоматики не наблюдалось. Жена несколько раз вызывала «скорую помощь», но мужчину в больницу не забирали, поскольку тот не казался больным. То есть даже в той нервозной обстановке состояние Мухаметшина казалось врачам нормальным, а его жалобы на высокую температуру выглядели симуляцией, дескать, мужчина хочет взять «больничный лист», чтобы не ходить на работу. Госпитализирован Мухаметшин был только 18 апреля после того, как жена обратилась к знакомому участковому милиционеру и тот сам позвонил на станцию «скорой помощи». Вмешательство сотрудника МВД, по-видимому, смутило врачей дежурной бригады, и те повезли Мухаметшина в «сороковку». Утром 22 апреля температура больного резко упала и стала нормальной, на информационном стенде его фамилию поместили в список назначенных к «выписке». К обеду мужчина скончался.
Уже на этих примерах можно видеть, насколько по-разному протекала болезнь! Разнообразие признаков сбивало с толку и путало картину происходящего, заставляя специалистов сомневаться в том, что люди страдали и умирали действительно от одной и той же болезни. Оценка происходившего ещё более осложнялась тем обстоятельством – упомянутым нами ранее, что никто не фиксировал самой распространённой формы сибирской язвы, кожной. А ведь она должна была давать 95%-99% всех случаев заболеваний! Именно благодаря вскрытию тел умерших удалось разобраться во всей этой головоломной петрушке, получить необходимые ответы и накопить ту статистику, которой мы можем сегодня доверять».
СОКРЫТИЕ ПРАВДЫ
В морге при больнице №40 во время вспышки сибиреязвенной инфекции работали 6 врачей-патологоанатомов, 2 санитара и лаборантка, отвозившая биоматериалы в ООИ Областного отдела здравоохранения. Вначале они работали в специальном снаряжении (т.н. противочумных костюмах) с соблюдением соответствующих мер по дезинфекции. Также они трижды в день принимали тетрациклин, антибиотик широкого спектра действия, призванный подавить любую инфекцию, проникшую в организм. Однако 19 апреля в организации работ произошли радикальные изменения – Никифоров приказал больше не пользоваться противочумными костюмами и не принимать тетрациклин.
Это было нечто неслыханное! Объяснение лишь одно: из КГБ поступило указание, что от трупов заразиться сибирской язвой нельзя! А, стало быть, меры защиты и профилактики, применявшиеся патологоанатомами, избыточны. И это означало, что произошёл выброс бактериологического оружия, заражение которым ведёт лишь к смерти, но не к заражению больными других людей.
И по этой причине не вполне верно само словосочетание «эпидемия сибирской язвы в Свердловске в 1979 году». Это в обычном понимании – не эпидемия, то есть не передача заразы от заболевшего к другому человеку. Дело в том, что военные изначально ставили следующую цель перед создателями биооружия: распылить оружие над территорией противника, после чего на этой территории люди должны за несколько часов заразиться и потом умереть за несколько дней, а следом через какое-то короткое время на эту территорию входит десант «освободителей», которые вовсе не заражаются от заболевших и умерших от заразы.
Это условие – качество как раз созданной искусственно заразы, до этого не существовавшей в природе. Такое созданное в пробирке оружие, убив свою жертву, не вызывает эпидемию среди живых. Например, таким оружием можно уничтожить целый район – но после специальной обработки там больше не заболеют. Или можно тайно заразить какого-то неугодного политика – но его смертельная болезнь больше никого не заразит, опасны только штаммы – мелкий порошок (посланный, например, в конверте). Это инструмент выборочного уничтожения.
Можно этим порошком зарядить боеголовки ракеты для удара по городу противника. Жители погибнут, но при этом не будут заражать друг друга, так как их заражают пылинки, попавшие в рот или лёгкие (в этом ответ на вопрос, почему болезнь протекала по-разному: она у одних поразила лёгкие и лимфоузлы, у других – кишечник с поражением мозга). Эти пылинки вначале свободно летают по воздуху в заражённом районе, но постепенно накапливают статический заряд, из-за чего начинают прилипать к поверхностям, а также загрязняются пылью и прочим. Поэтому через некоторое время пребывать в этом районе уже не так опасно, как сразу после заражения.
А вот в естественных условиях заражение сибиреязвенной болезнью происходит именно через плоть больного или умершего животного, трупы павших животных всегда опасны. Их нельзя перерабатывать, их «надлежит только захоранивать»! Однако из Москвы пришло секретное указание: не бойтесь этих трупов, потому что это «совсем другая сибирская язва».
Принципиальная разница в том, что в естественной сибирской язве источником заражения является тело больного. А в боевой форме искусственной заразы оно – как задумано «освободителями» – не является источником заражения. Как уже сказано, заражает только мелкий порошок боевых штаммов – янтарный (в более мелкой форме – белый, использовался в США во время терактов в конвертах). Вот от этой пыли и следует очищаться, а не от трупов умерших от сибирской язвы. Потому в те дни, как пишут российские исследователи тех событий, «в Чкаловском районе Свердловска началось невиданное»:
«По улицам стали ездить автомашины и люди, облачённые в костюмы индивидуальной защиты, принялись поливать заборы, здания и даже крыши зданий белым раствором чего-то, что называли «английской солью». Разумеется, к известному слабительному эта жидкость не имела ни малейшего отношения – это был хлорсодержащий раствор, убивавший всё живое.
Не ограничившись этой простой, но эффективной мерой дезинфекции, городские власти приняли решение снимать грунт на глубину штыка лопаты и вывозить за пределы города – в посёлок Рудный у южной границы Свердловска. А поскольку грунтовые дороги в сухую погоду изрядно пылят, было решено заасфальтировать улицы. Да-да, несмотря на всеобщий расцвет «развитОго социализма», значительная часть улиц Чкаловского района до апреля 1979 г. не имела асфальтового покрытия! И в последнюю декаду апреля на территории района развернулась необыкновенно кипучая работа по укладке асфальта... Межведомственное взаимодействие организовывал и курировал областной комитет КПСС, который в то время возглавлял Борис Ельцин».
Тела умерших от заразы оборачивали простынёй в хлорном молоке, гроб обивали изнутри клеёнкой, поверх насыпали 10-сантиметровый слой хлорной извести. Всех их хоронили в одном месте. При этом от «сепсиса 002» скончался один из членов кладбищенской бригады, 38-летний Радик Валиахметов. Бригада была готова объявить забастовку, чего допустить, конечно же, было никак нельзя. Конфликт был урегулирован только после того, как администрация стала выплачивать рабочим премию в размере 300% к стандартному тарифу.
Продолжали умирать работники ЗКИ, хотя предприятие почти не работало (из 2200 работников уволились 700, а многие ушли в отпуска и прогулы). 1 мая в один день умерли 4 рабочих ЗКИ. Когда выяснилось, что из числа умерших 3 работали в трубном цеху, последний закрыли на карантин и дезинфекцию, считая, что именно в его помещениях находится рассадник заразы. Официальную версию про «заражённое мясо из совхоза» быстро поменяли на новую – что, мол, виновато сырьё для керамического производства, которое поставлялось из Средней Азии. Свердловский горисполком поставил вопрос о закрытии завода.
С 15 апреля была развёрнута массовая вакцинация населения в Свердловске. Первой больной, чей диагноз впоследствии был гарантированно подтверждён, явилась женщина 54 лет. Произошло это 5 апреля. Затем люди умирали как бы «волнами», и в начале мая почти все новые заболевшие были уже привитыми. Последний скончался 12 июня. Специалисты пишут: «…мы можем считать безусловно доказанным то, что вспышка сибиреязвенной инфекции в Свердловске весной 1979 г имела неестественное происхождение, т.е. не обуславливалась природными факторами. Причиной того, что произошло в Свердловске, явился человек».
Карта событий показывает следующее. У самой границы Чкаловского района находится военный городок Свердловск-19 с охраняемым периметром и строгой пропускной системой. Там умерли 5 человек. Сразу к югу от него расположен другой военный городок – Свердловск-32, с ним оказались связаны 8 умерших от сибирской язвы. Ещё к югу находится злосчастный ЗКИ, из числа его работников умерли 18 человек, причём 10 трудились в трубном цеху. Последний казался всем до такой степени гиблым местом, что его даже пришлось закрыть.
Жители Керамики и Вротчермета первыми стали заболевать сибирской язвой и умирать от этой болезни. Сначала их везли в больницу №24, а потом – в больницу №20, расположенную в микрорайоне Химмаш. Именно в такой последовательности и развивались события. Эпицентр заболевания совершенно явно связан с Заводом керамических изделий – на его территории работали 18 из 66 умерших, т.е. 27% общего числа таковых.
НЕСТЫКОВКИ
В передаче ТВ РФ «Прямой эфир с Борисом Корчевниковым» от 5 июня 2015 г. под названием «Тайны советских лабораторий: гриф секретности снят» корреспондент газеты «Комсомольская правда» Наталья Варсегова сказала: «Мне год назад довелось общаться с Александром Григорьевичем Коротких, который в 1979 году был начальником следственного отдела Комитета госбезопасности по Свердловской области. И он рассказал мне очень интересную вещь по этой теме. Во-первых, когда это случилось, в Свердловск из Москвы сразу приехали очень высокие чины. Тогда уже в Комитете знали, что выброс произошёл... кто-то из работников забыл поставить фильтр. Работала первая смена, кто-то из работников забыл поставить фильтр. Обнаружила это только вторая смена».
Однако это выглядит странно: без наличия фильтра техника просто не будет работать, так как заблокируется. А производственный цикл на объектах подобного рода осуществляется в условиях пониженного давления воздуха. Что исключает любое попадание заражённой среды из производственного объёма в окружающее пространство. Даже если выйдут из строя все фильтры, заражённая среда останется внутри, поскольку воздух потечёт внутрь, а не наружу.
Но зараза была именно искусственная, которую производили там, вот заключение экспертов: «…бактерии сибирской язвы происходили из военного городка Свердловск-19, они находились на микрочастицах размером от 1 до 5 микрометров (что существенно меньше частиц бытовой пыли и подразумевает изготовление специальных частиц-носителей), а также то, что плотность бактерий была очень высокой – примерно 10.000.000.000.000 бактерий на грамм (такой плотности бактерий сибирской язвы в природе не встречается, данная величина примерно в 100 – 1000 раз больше естественной)». Но если дело не в фильтре, то тогда в чём?
Сергей Парфёнов в №3 журнала «Урал» за 2008 г. процитировал рассказ полковника Андрея Яковлевича Миронюка, являвшегося весной 1979 г. заместителем начальника Особого отдела по Уральскому военному округу: «Недели две мы отрабатывали различные версии: скот, питание, сырьё для заводов и так далее. Я попросил у начальника 19-го городка, который находится по соседству с 32-м и где имелась военная лаборатория, карту направления ветров, дувших в те дни со стороны этого объекта. Мне её дали. Я решил перепроверить данные и запросил аналогичные сведения в аэропорту «Кольцово». Обнаружились существенные расхождения. Тогда мы создали оперативные группы и пошли следующим путём: подробно опросили родственников умерших и буквально по часам и минутам, с конкретной привязкой к местности отметили на карте те места, в которых находились погибшие.
Так вот, в определённое время, где-то в 7-8 часов утра, все они оказались в зоне ветров с 19-го городка. Потом люди из КГБ подключили свою технику к служебным кабинетам лаборатории, и мы узнали правду. Первая вспышка язвы произошла в результате халатности обслуживающего персонала: один из сотрудников лаборатории пришёл рано утром и, приступив к работе, не включил защитные механизмы. Жертвами стали те, кто рано утром спешил в городок на сборы, на работу, учёбу, кто был на балконе, на улице и так далее. Тогда-то и была разработана целая программа по дезинформации общественного мнения в стране и мире. Под контроль взяли почту, связь, прессу. Работали и с иностранной разведкой...».
Увы, и это кажется неправдой. Во-первых, как было сказано выше, сам термин «включил защитные механизмы» неверен: они автоматически включаются при начале любых работ. Во-вторых, ни одного такого «нерадивого лаборанта» не уволили, даже никак не наказали, хотя заболели боевой сибирской язвой около 100 человек, около 70 из них умерли. За такое в СССР расстреливали. Но ни одно должностное лицо из числа командного состава в/ч 47051 погон своих не лишилось и даже на пенсию досрочно не отправилось. Значит, не было к ним претензий!
В-третьих, если бы был такой «выхлоп» из-за «не поставленного фильтра», то на этом всё бы и кончилось в начале апреля. Скептики РФ пишут:
«Речь идёт о том воистину чудовищном по продолжительности инкубационном периоде, который должен был наблюдаться у жертв Свердловской трагедии, если бы только они действительно были поражены однократным выбросом, произошедшим 2 апреля 1979 г. Ну, сами задумайтесь на секундочку – выброс якобы произошёл 2 апреля, а люди поступали в больницы вплоть до 18 мая! И это при том, что инкубационный период сибирской язвы всего-то 6 дней! Откуда на протяжении 6 недель брались новые больные?!
Сибирская язва – одна из самых изученных опасных инфекционных болезней, человечество с нею постоянно сталкивается, начиная с XVIII столетия, и медицинские данные об этом заболевании находили неоднократное и независимое подтверждение в самых разных странах. До 1979 г. никто из специалистов даже не пытался высказывать вслух догадки о том, что инкубационный период «сибирки» может достигать 6 недель!»
Тут можно возразить, что речь идёт вовсе не о нормальной сибирской язве, а о её боевом искусственном клоне, который разрабатывался и производился в этой секретной военной лаборатории в Свердловске. Судя по всему, этот клон обладал крайне необычными способностями, из-за чего в Свердловске и устроили странные и масштабные мероприятия: сняли и вывезли весь верхний слой почвы, всё закатали в асфальт. Москва на это срочно выделила сотни миллионов рублей.
Зачем, если, как пишут скептики из РФ, «инкубационный период сибирской язвы всего-то 6 дней»? А каков период жизни заразы из лаборатории Свердловска? Явно не 6 дней, иначе не стали бы всё закатывать в асфальт.
Выше уже говорилось, как ведёт себя пылинка боевой заразы: поначалу она запросто переносится ветром, но затем накапливает статический заряд и начинает липнуть к поверхностям, а также набирает вес из-за загрязнённости. Теоретически можно предположить, что «волны» заболеваний вызваны изменениями погоды: проходил дождь, менялась влажность, появлялся ветер, менялась величина статического заряда у пыли и т.д. Всё это могло вначале делать пыль менее мобильной, а потом поднимало эту мельчайшую пыль высоко в воздух – и так повторялось несколько раз. В таком случае не было «нескольких вспышек» с интервалом в недели, а было лишь одно изначальное событие, и всё остальное – только его последствия…
Кроме того, российские скептики не вполне понимают сути, рассуждая про «инкубационный период сибирской язвы всего-то 6 дней». Сибирская язва хоть и имеет инкубационный период в 6 дней, но зараза может быть опасной многими веками. Например, в наше время эпидемию вызвали захоронения лошадей, умерших от сибирской язвы и закопанных ещё при Чингисхане. Но в том-то и дело, что в Свердловске произошла эпидемия вовсе не сибирской язвы, а искусственной заразы, в Природе не существующей. Она заражает совершенно иначе, чем обычная сибирская язва, и инкубационный период у неё может быть совершенно иным. Каким же? Да никто не знает!
Ранее приводились примеры, как странно протекала эта болезнь у разных людей. Когда, как и где они заразились – не установлено, вообще ничего не известно. Нельзя исключать, что часть умерших заразилась за несколько недель до появления у них симптомов. По большому счёту, нельзя отвергать и предположение, что все эти люди получили заражённую пыль (попавшую кому в лёгкие, кому в рот) вообще в один и тот же день. Просто инкубационный период был у всех разный.
ДИВЕРСИЯ?
Уральские авторы-имперцы, ненавидящие Запад, несколько лет назад выдвинули новую идею, что это была диверсия США или Израиля. Мол, некий неопознанный агент-еврей приехал в их Свердловск и возле Завода керамических изделий подло оставил на лавочке портфель с водкой, сигаретами и зажигалкой, в которой вместо газа была аэрозоль боевой сибирской язвы. Нажми – и будет распыление заразы. И некий наивный русский работник-простофиля ЗКИ это «подкинутое из США или Израиля» в портфельчике забрал и стал таким образом распространителем заразы с территории завода. Ну, прямо как в мультфильме СССР «Шпионские страсти».
Мол, шпионы хотели дискредитировать расположенную рядом в/ч 47051, где промышленно производились штаммы боевой сибирской язвы для боеголовок ракет РВСН СССР. Что готовилось для уничтожения жителей Нью-Йорка, Вашингтона, Лос-Анжелеса, Сан-Франциско.
Понятна эта западнофобия «красно-коричневых» в РФ, но непонятен смысл такой «диверсии». А главное – там были распылены вовсе не штаммы сибирской язвы из США, а именно производимые рядом на секретной лаборатории в/ч 47051. А их образцов у США или Израиля не было и быть не могло. Кстати, КГБ в первую очередь проверял такую возможность – и ничего не нашли. Так что эта «версия» – глупость.
Однако диверсия, судя по всему, действительно была. Но кто её устроил – так и не удалось выяснить.
Порошок боевой сибирской язвы был распылён (один раз или несколько раз) возле ЗКИ или на его территории. Причём в достаточно большом объёме – возможно, около литра порошка или даже в разы больше. Как это происходило – неизвестно. Выскажу предположение, что сделавший это человек не хотел, конечно, быть камикадзе, и потому порошок боевой сибирской язвы смешал с водой, эта субстанция не была летучей, её он и вылил где-то. А когда она стала высыхать, то стала опасной, стала разноситься по воздуху. Возможно, этим и объясняется, что было несколько «волн» заражения: по мере высыхания этой кучки порошка.
Из в/ч 47051 злоумышленник, дабы не тащить с собой опасную для него самого заразу, стремился поскорее от неё избавиться, что и сделал возле ЗКИ или на его территории, что по дороге от в/ч 47051 к городу. Никакой «утечки» или «проблем с фильтрами» не было, это выдумки властей. Потому что ни один сотрудник не был наказан, никому не сделали даже выговора. На самом деле до сих пор так и не удалось выяснить, как зараза оказалась вне стен секретной лаборатории. Долгое время в КГБ ждали, что устроитель этого себя как-то проявит, но дождались ли – тоже секрет.
Скорее всего это была месть кого-то из работников этой секретной лаборатории: или кто-то из замов претендовал на место её руководителя, или мстила руководителю его любовница. Хотела создать видимость, что якобы из-за его халатного руководства произошёл выхлоп заразы. Мол, пусть его накажут. На самом деле не было этой «халатности», так как никто не был наказан. Никого там не уволили, не понизили в должностях, никому не сделали выговоры. Сегодня более всего вероятной кажется версия, что некий обиженный на руководство работник этой секретной лаборатории (он или она) всё это и устроил для дискредитации своего начальства. Но КГБ СССР так ничего и не выяснил: злоумышленника не нашли.
Кстати, скрывать было что: СССР, несмотря на ратификацию Конвенции о запрещении разработки бактериологического оружия от 1972 года, к 1979 году продолжал его разрабатывать… Версия о заражённом мясе оставалась официальной на протяжении многих лет. Пока в мае 1992 года в интервью «Комсомольской правде» Борис Ельцин не сообщил: «Когда случилась вспышка сибирской язвы, в официальном заключении говорилось, что это какая-то собака привезла. Хотя позже КГБ всё-таки признал, что причиной были наши военные разработки». Подробностей президент РФ раскрывать не стал…
