Вадим ДЕРУЖИНСКИЙ
«Аналитическая газета «Секретные исследования», №14, 2021
Эта была не просто Первая Конституция беларусов и Беларуси, действовавшая на нашей территории и созданная нашим народом вместе с поляками, с которыми мы тогда жили в союзном государстве. Это была вообще первая Конституция в Европе и вторая в мире после США. Есть чем нам гордиться и на чём воспитывать патриотизм молодых беларусов!
Медаль, посвящённая польско-беларуской Конституции обоих народов 1791 года и выпущенная нашим государством в том году
Наш читатель из Слуцка Фёдор попросил рассказать о Конституции 3 мая 1791 года. Он считает, что Польша – это враждебное нам государство, которое всегда хотело нас поглотить, и знаменитая Конституция Речи Посполитой – это диверсия, с помощью которой поляки ликвидировали ВКЛ и хотели полонизировать беларусов. Читатель полагает, что из-за этой коварной Конституции беларусы (литвины) перестали бы существовать уже через несколько десятилетий.
Так вот всё наоборот! Как раз Конституция 3 мая спасала литвинов от русификации со стороны России и гарантировала нашу Государственность. Из-за этого пророссийский официоз РБ не отмечает Конституцию 3 мая, ведь это «русофобия» и «отдаление от России». Отмечать праздник было запрещено в Российской империи, ведь царизм мечтал омосковить беларусов и поляков. Третий Рейх и СССР, занимавшие территории Польши во Второй мировой войне, также объявили празднование этого дня незаконным. Праздник был запрещён и в коммунистической Польше, до 1989 года 3 мая часто становилось днём проведения антиправительственных и антикоммунистических акций. В апреле 1990 года после падения коммунизма праздник вновь получил статус национального.
Что касается Беларуси, то у нас против 3 мая были в основном русифицированные пророссийские евреи; они считали, что эту дату отмечают «беларуские националисты», которые хотят создать своё суверенное независимое от России государство. Беларусы не видели в Конституции 3 мая никакой угрозы ни себе, ни своему ВКЛ, а наоборот – считали это праздником своей суверенной Государственности. 20 апреля 1917 года (по старому стилю; 3 мая – по новому) в Минске, когда у власти находилось Временное правительство, прошло празднование Дня Конституции 3 мая – с согласия Минского гражданского коменданта и одновременно Минского губернского комиссара Бориса Самойленко. Празднование началось утром праздничной мессой во всех католических храмах. После мессы участники праздника построились в колонну по 8 человек в ряд и прошли по улицам Минска. Во главе колонны были подняты транспаранты с надписями «Свобода, равенство, братство» и «За нашу и вашу свободу». Колонну сопровождали оркестры, которые исполняли «Марсельезу». Среди демонстрантов находился Минский губернский комиссар Борис Самойленко с заместителями, Минский городской голова Станислав Хржонстовский с членами городской думы, делегаты военного съезда, представители духовенства.
Это был последний раз, когда нашу Первую Конституцию праздновали в Минске. С тех пор править стали пророссийские беларусофобы.
МИФ О ЛИКВИДАЦИИ ВКЛ
Дабы укрепить целостность и безопасность государства, Конституция действительно упраздняла былой принцип унии в пользу унитаризма. Но это не означало ликвидацию ВКЛ. Википедия указывает:
«В порядке компромисса Великому княжеству Литовскому были предложены многочисленные привилегии, которые должны были поддерживать его существование. Соответствующее решение было формализовано в двух документах: Декларации объединённых государств от 5 мая 1791 года и Взаимной гарантии обоих народов от 22 октября 1791 года, в которых единое общее государство называлось «Речь Посполита Польска». Первый документ подтверждал принятие Правительственного акта, принятого двумя днями ранее, второй – единство и неделимость Польши и Великого княжества в рамках единого государства, а также их равное представительство в органах государственного управления. Взаимная гарантия усилила польско-литовскую унию, сохранив многие федеральные отношения».
Взаимная гарантия обоих народов – дополнительные инструкции к Конституции 3 мая 1791 года, одобренные Четырёхлетним сеймом 20 октября 1791 года. Предназначались для объяснения несформулированных в Конституции условий унии Польши и Беларуси. Гарантия фиксировала единство и неделимость Короны Королевства Польского и ВКЛ-Беларуси в едином государстве, называемом Речь Посполитая Польская. Документ подчёркивал федеративный характер государства и гарантировал равенство обеих сторон в управлении им.
Гарантия предусматривала создание общего правительства, армии и финансовой системы. Литвинам (беларусам) было гарантировано пропорциональное участие в новых органах центральной власти Речи Посполитой. Военная и Казённая комиссии обоих народов должны были состоять из равного числа представителей Короны и Литвы-Беларуси, а в Комиссии полиции обоих народов соотношение поляков и беларусов должно было быть 2/3 к 1/3 соответственно. Обеспечивалась ротация польских и беларуских представителей на должностях председателей комиссий. Документ получил такой же статус, как и акт Люблинской унии. Было решено, что «Гарантия» станет неотъемлемой частью Pacta conventa и будет обязательна для выполнения как Станиславом Августом Понятовским, так и каждым последующим монархом Речи Посполитой.
Да, упразднялось Войско ВКЛ. Но оно мало что значило в условиях, когда Россия приказывала Речи Посполитой иметь не более всего лишь 16 тысяч объединённых войск Короны и ВКЛ. А вот по Конституции создавалась армия численностью в 100.000, причём на иных принципах, чем армия сугубо шляхты в ВКЛ. Отныне это была армия граждан, как во Франции. (Российская империя имела армию в 300.000, Пруссия и Австро-Венгрия – по 200.000 каждая.)
Также упразднялся аппарат Канцлера ВКЛ. Но оставались наши законы – Статут ВКЛ (действовавший потом и при царизме до 1840 года). Сохранялось в полном объёме Магдебургское право всех городов (было запрещено Россией сразу с российской оккупацией). Мещане поднимались в политических правах почти до уровня шляхты, и так называемая «Шляхетская демократия» превращалась в современное гражданское общество, субъектами которого были кроме дворян ещё и мещане с крестьянами.
Да, это был, говоря языком современных политических демагогов «союзного государства РФ и РБ», «более высокий уровень интеграции». Но есть огромная разница: сегодня Путин навязывает Беларуси аншлюс, уничтожение Беларуси как страны и беларусов как народа («6 новых областей РФ»). А вот Польша не была империей, у неё никогда не было планов ополячить беларусов, евреев и жмудов. Это мифы русифицированных промосковских евреев. По Конституции 3 мая 1791 года создавалось по сути федеративное государство – каковым и являлось изначально само же ВКЛ, включавшее в себя – напомним – земли беларусов, украинцев, летувисов, латгальцев, латышей. Причём в 1569 году украинцы вышли из ВКЛ и перешли под Корону, хотя сразу же оказались снова в одном государстве с беларусами.
СТРАХИ О БЕЛАРУСКОЙ МОВЕ
По мнению нашего читателя Фёдора из Слуцка, беларусы в 1791 году как бы повторили то, что произошло с украинцами в 1569 году, и потому, мол, беларусы очень скоро стали бы устраивать против поляков восстания из-за утраты своего ВКЛ. Но в том и дело, что беларусы вовсе не входили, как украинцы, в состав Польского королевства! Создавалось совершенно новое государство по принципам США, где ратификация своей первой в мире Конституции состоялась в 1788 году. У нас была вторая в мире Конституция 1791 года – с провозглашением по сути Соединённых Штатов Европы. Вот почему мы так тесно были связаны с США, а наши генералы прославились и в Америке.
По национальному составу после Первого раздела Речи Посполитой (1772) поляки составляли только около 40% населения Речи Посполитой, так что никого они полонизировать не могли. Даже такие мизерные народы, как латгальцы и летувисы, не утратили своих языков и своей идентичности ни в Речи Посполитой, ни потом даже в Российской империи (где царизм как раз имел целью их русифицировать), ни в СССР.
Ну а такой большой народ, как беларусы, мог вообще ничего не бояться. Однако наш читатель обеспокоен тем, что государственным языком федеративного государства был польский. Напомним, что до этого государственным языком Польши была латынь, а языком ВКЛ (а также Румынии, Молдовы и пр.) – церковнославянский язык (македонский южнославянский). Ну и что с этого? В отличие от современности, люди в те века с детства владели несколькими языками. Например, местный шляхтич в Жмуди знал кроме своего жмудского языка (отпочкования от латышского восточнобалтского языка) ещё обязательно старобеларуский язык литвинов ВКЛ, польский язык, украинский (который тогда все называли русским – не путать с южнославянским языком московцев) и латынь.
Поляки никогда не запрещали беларуский язык – но зато его запрещали русские. Вначале запретил царь своим указом 1839 года – Российская империя этим указом запрещала беларусам обращаться в молитвах к Богу на беларуском языке, запрещала литературу и книгоиздание на нашем языке, и уничтожению подлежали все книги на беларуской мове. Их и сжигали штабелями царские казаки (эдакое гестапо) по всей оккупированной Россией нашей стране.
Затем Сталин приказал провести в конце 1930-х реформу мовы, чтобы она в результате калькирования грамматики и лексики превратилась через пару десятилетий в пародию и уродливую копию великорусского языка, что стало бы основанием для ликвидации беларуской мовы. А следом Хрущёв, приехав в Минск, «махал ботинком» минскому партактиву: «Чем быстрее вы перейдёте на русский язык, тем быстрее все мы построим коммунизм!»
Интересно, что Пилсудский тоже бывал в Минске и проходил перед строем беларуских частей БНР, перешедших на сторону Польши, но ничего подобного никогда беларусам не говорил. Впрочем, и у Карла Маркса вы не обнаружите суждений, что коммунизм наступит, когда беларусы откажутся от своего языка и станут говорит на русском языке.
После всей этой чудовищной русификации около 80% беларусов продолжали в семьях говорить на своей мове даже при Машерове. Ситуация изменилась только при массовой миграции крестьян в города и с наступлением эпохи телевидения и глобализации. Только тогда беларусы в семьях стали в своём большинстве говорить на русском языке. Да и то – не как языке русского этноса, а как языке межнационального общения СССР. Что совершенно иное по сути.
Точно так, как в СССР всех школьников всех республик с первого класса заставляли учить русский язык, и в Речи Посполитой с принятием Конституции 3 мая польский язык выступал языком межнационального общения в многонациональном федеративном государстве. Возникает вопрос: мы с запретом беларуской мовы царизмом с 1839 года, с чудовищным навязыванием русского языка (причём во всех республиках СССР) так и не превратились в русских. Так с какой стати, по мнению нашего читателя, мы должны были стать поляками при степени языкового давления, которого было в миллион раз меньше?
Для сравнения напомню, что совсем недавно глава МИД РФ Лавров заявил, что беларуский язык – это искусственная выдумка русофобов для отчленения «Белороссии» от России. Беларусь – это единственная страна Европы и единственная бывшая республика СССР, в которой официоз и армия не говорят на языке своего народа. Но мы же всё равно, даже говоря на языке межнационального общения СССР и ООН, не становимся и никогда не станем русскими, мы были и будем беларусами. Кстати, не может быть «русского со знаком качества»: это по определению уже не русский, а другой народ.
Фактически это означает, что народы Речи Посполитой были «со знаком качества», а народы Российской империи были «без знака качества». Что, в общем-то, просто смешно. Особенно – присваивать знак качества или не качества народам. Последними в Европе этим занимались нацисты Гитлера. Кстати, Гитлер в 1938 году запретил славянский язык лужичан как «выдумку» (сравните со словами Лаврова про беларуский язык) и приказал отныне лужицкий народ считать частью великого германского народа.
Но ещё задолго до Гитлера Пруссия (в захваченной под управлением Екатерины II в Первом разделе части Польши) запретила польский язык и объявила об ассимиляции поляков в немецкий этнос. Это этноцид против славян (подробнее об этом в нашей статье «Полякоруссы: русификация Польши», №13, 2021).
ТАК ЧТО ЖЕ ТОГДА ПРОИЗОШЛО?
Ещё в 1590-х годах, в эпоху расцвета дворянской демократии, проповедник королевского двора Сигизмунда III – иезуит Пётр Скарга – отмечал и осуждал слабость государственного аппарата Речи Посполитой. Депутатами парламентов той эпохи являлись шляхтичи, и их финансовому положению очень помогало «право вето». Закон не принимался, если был против хоть один депутат-шляхтич. Как известно, у каждого принимаемого закона найдутся противники. И внутри страны, и зарубежные. Но вот некоему шляхтичу нужны гроши, ему заинтересованные лица платят за то, чтобы он наложил вето на принимаемый закон.
Это чистой воды коррупция, вот так Речь Посполитая не просто стала рассадником коррупции, но вообще ампутировала себе законодательную власть (полный паралич, десятилетиями не могли принять элементарные законы). Плюс стала рассадником продажности иностранцам – такой чудовищной повсеместной измены шляхты Речи Посполитой не было больше нигде. Шляхтичи массово скупались Россией, Пруссией и Австро-Венгрией. Вседозволенность шляхты приняла уродливые формы и привела к полному разрушению государства. Увы, не спасла и Конституция 3 мая, принятая слишком поздно. Её надо было принимать ещё за век до этого, ведь главным был запрет «права вето».
Выступления оппозиционеров часто происходили в форме конфедераций – дворянских актов неповиновения, узаконенных Золотой вольностью. За годы правления Августа II (1694-1733) сейм провёл 18 сессий, из которых лишь 8 завершились принятием законов. Правительство находилось на грани коллапса, благодаря чему появился термин «польская анархия». Реальная власть перешла провинциальным законодательным собраниям и магнатам. Во второй половине столетия российская царица Екатерина II открыто вмешивалась во внутренние дела Речи Посполитой и поддерживала вольности шляхты для ослабления государства, страна была фактически оккупирована – в ней находилась царская армия. Речь Посполитая как юридически, так и фактически стала протекторатом Российской империи.
Король беларусов и поляков Станислав II Август, ведущий соавтор Конституции. Год спустя он был вынужден прекратить её действие
Станислав II Август Понятовский стал последним королём польским и великим князем литовским в 1764-1795 годах (его полный титул: «Божьей милостью и волей народа король польский, великий князь литовский, русский, прусский, мазовецкий, жемайтский, киевский, волынский, подольский, подляшский, инфлянтский, смоленский, северский, черниговский и прочее, и прочее». Молчаливое согласие Станислава II Августа с российской интервенцией вызвало недовольство ряда влиятельных фигур. 29 февраля 1768 года группа магнатов, в том числе Юзеф Пулавский и его сын Казимир, поклялись противостоять российскому влиянию, объявили короля лакеем России и Екатерины и сформировали конфедерацию в городке Бар. Барская конфедерация ставила своей целью ограничение иностранного вмешательства и объявила королю войну, однако её нерегулярные войска были разбиты царской армией в 1772 году. В итоге немка Екатерина II «в наказание» утроила первый раздел Речи Посполитой, который лишал польско-беларуское союзное государство трети его территории и населения, то есть более 200 тыс. кв. км и 4 млн. человек.
Стало очевидно, что Речи Посполитой суждено либо измениться, либо погибнуть. Политические реформы разрабатывали многие мыслители и философы, в том числе и французские – Габриэль Бонно де Мабли и Жан-Жак Руссо. Возможность конституционной реформы появилась в ходе Четырёхлетнего сейма 1788-1792 годов. На второй день своей работы сейм стал конфедеративным, что позволило парламенту избежать действия liberum veto со стороны агентов царизма. В пользу реформистов складывались обстоятельства мировой политики: Россия и Австрия находились в состоянии войны с Османской империей, при этом Россия одновременно воевала со Швецией. Новый альянс с Пруссией должен был защитить польско-беларуское государство от российской интервенции.
Горожане и буржуазия получили полные избирательные права (их давал Акт о вольных королевских городах, принятый в 1791 году и вошедший в итоговый текст Конституции). Сам же Станислав II Август хотел, чтобы государство стало конституционной монархией с характерными чертами британской модели – сильным центральным правительством, которое опиралось бы на сильного монарха. Противникам реформ не сообщили о принятии Конституции, причём Королевский дворец, где сейм принимал Конституцию, находился под охраной Королевской гвардии. 3 мая на собрании сейма акт был зачитан и принят подавляющим большинством голосов, и собравшаяся вокруг здания толпа возликовала. На следующий день небольшая группа депутатов подала протест, однако 5 мая вопрос был решён окончательно, а апелляция оппонентов была отвергнута Конституционной Депутацией. Впервые за весь XVIII век в Речи Посполитой был издан конституционный акт, утверждённый без вмешательства иностранных государств.
Наша Конституция стала одним из документов, отразивших в себе влияние Эпохи Просвещения, в особенности – теорию общественного договора Руссо и идеи Монтескьё о разделении властей и двухпалатном парламенте. Наш король союзного государства Беларуси и Польши тогда сказал, что Конституция «была принципиально основана на конституциях Англии и Соединённых Штатов Америки, однако избежала их недостатков и ошибок и адаптировала их к частным обстоятельствам страны настолько, насколько это возможно».
РОССИЯ В БЕШЕНСТВЕ
Конституция находилась в действии только чуть больше года. Она привела в ярость немку Екатерину II, та видела в ней угрозу своему влиянию в стране. Завершив войны с Турцией и со Швецией, царица из рода англосаксов напала на польско-беларуское государство, которое рассматривала как протекторат de facto. Узнав о принятии Правительственного акта (Конституции), один из ведущих творцов царской внешней политики А.А. Безбородко сказал: «Худшие из возможных новостей прибыли из Варшавы: польский король стал почти суверенным». Связи польских реформистов с французской революционной Национальной ассамблеей рассматривались соседями Польши как доказательство революционного заговора и угроза абсолютизму. Страхи европейских консерваторов выразил прусский государственный деятель Эвальд Фридрих фон Герцберг: «Проголосовав за Конституцию, поляки нанесли прусской монархии coup de grace». Он подразумевал, что усилившаяся Речь Посполитая, вероятно, потребует от Пруссии вернуть те земли, которые были отняты ею в ходе Первого раздела.
На стороне царизма выступила группа местных магнатов-предателей, находившихся на содержании немки Екатерины. Они сформировали Тарговицкую конфедерацию (которая, кстати, чеканила в Гродно беларускую валюту – талер); её провозглашение состоялось в январе 1792 года в Санкт-Петербурге. Конфедераты выразили намерение преодолеть эту «революцию 3 мая». Они писали, что «не могут сделать ничего, кроме доверчивого обращения к царице Екатерине, выдающейся и справедливой императрице, нашему соседствующему другу и союзнику», которая «уважает потребность народа в благоденствии и всегда предлагает руку помощи».
18-19 мая 1792 года царская армия вошла в пределы нашей Речи Посполитой (как потом 17 сентября 1939 года). Польско-беларуский Сейм проголосовал за увеличение численности армии до 100 тысяч солдат, но, тем не менее, наше государство не обладало достаточным количеством средств и времени, поэтому данное невыполнимое решение парламента было вскоре отменено. Король и реформисты могли выставить лишь 37 тысяч военных, многие из которых были неопытными рекрутами. Эта армия под командованием Юзефа Понятовского и Тадеуша Костюшко достигала локальных успехов, однако её общее поражение было неизбежным. Несмотря на наши запросы, Пруссия отказалась выполнить обязательства союзника. Попытки Станислава II Августа вступить с Россией в переговоры были тщетны. Линия фронта продолжала смещаться на запад, и уже в июле 1792 года Варшава была доступна царской армии для осады. Понимая, что победа над более многочисленной армией неприятеля невозможна, наш король решил, что капитуляция может быть единственной альтернативой полному поражению. Получив от российского посла гарантии территориальной целостности государства, король вынес вопрос о капитуляции на заседание кабинета министров; тот поддержал решение. 24 июля того же года король присоединился к Тарговицкой конфедерации по требованию немки-императрицы.
Но она нагло обманула беларусов и поляков: Гродненский сейм, подкупленный и запуганный царскими войсками, принял акт о Втором разделе нашего государства. Речь Посполитая стала маленьким буферным государством с марионеточным королём, царские гарнизоны теперь контролировали сокращённую в численности польско-беларускую армию.
На протяжении полутора лет наши польские и беларуские патриоты выжидали удобный момент, планируя сценарий восстания. 24 марта 1794 года беларус Тадеуш Костюшко (родившийся в родовом имении на территории современной Беларуси) сделал официальное заявление в Кракове, положившее начало восстанию, названному впоследствии его именем. 7 мая он выпустил Поланецкий универсал, в котором гарантировалась свобода крестьян и право на землю для всех тех, кто принял бы участие в восстании. После первых успехов – победы в битве под Рацлавицами (4 апреля), освобождения Варшавы (18 апреля) и Вильно (22 апреля) – восстание Костюшко было разгромлено общими усилиями российской, австрийской и прусской армий. Историки считают поражение восстания предрешённым, поскольку все три страны-противника обладали большими войсками и ресурсами. В 1795 году состоялся Третий и последний раздел Речи Посполитой.
Получается, что Второй и Третий разделы Речи Посполитой агрессоры провели именно из-за польско-беларуской Конституции.
УТРАЧЕННОЕ
Конституция находилась в силе всего 18 месяцев и 3 недели, что существенно ограничило её историческое влияние. Но для многих поколений беларусов и поляков Конституция, признанная учёными прогрессивной для своего времени, символизировала надежду на независимость Польши и Беларуси и на создание в наших странах справедливого общества. Конституция 3 мая называется второй конституцией во всей мировой истории и первой в истории Европы.
Посольство Польши в РБ составило список 16 колонн в честь Конституции 3 мая, которые находятся на территории современной Беларуси. Антополь (Дрогичинский район); Бездеж (Дрогичинский район); Беница (Молодечненский район); Вистычи (Брестский район); Глубокое (Глубокский район); Дятлово (Дятловский район); Жирмуны (Лидский район); Леонполь (Миорский район); Могилевцы (Пружанский район); Новоельня (Дятловский район); Пески (Мостовский район); Петриков (Петриковский район); Поланск (Пружанский район); Скоки (Брестский район); Фащевка (Шкловский район); Шнипки (Щучинский район).
Но вот официоз РБ не хочет вспоминать о нашей Первой Конституции Беларуси, так как многие её положения были крайне демократичными и не действуют в современной Беларуси (и даже не обсуждаются в нынешней «конституционной реформе РБ»). Например, в той Первой нашей Конституции 1791 года абсолютно все судьи всех уровней были только избираемыми, их не могли назначать или снимать представители законодательной или исполнительной ветвей власти. Король (конституционный монарх) руководил кабинетом министров, но никакой «вертикали власти» (как ныне в РБ и как было у Екатерины II) у правителя не было: все губернаторы и мэры были выборными должностями. Так же население само выбирало себе «шерифов» (как в США) – начальников местной полиции всех уровней.
Вернёмся к главной теме – страхам нашего читателя, что, мол, Конституция привела бы к полонизации беларусов. Да с какой стати? При полнейшем народовластии в Беларуси правили бы беларусы: местные «советы» (рады), суды, губернаторы и мэры, главы местной полиции – полное беларуское народовластие! Если бы появились хоть малейшие подозрения, что беларусов хотят лишить своей этничности, то беларусы обладали миллионом возможностей себя защитить. Чего не было у беларусов никогда потом.
…В начале 80-х, ещё при Брежневе, мои соседи-минчане по путёвке ездили в ПНР и пожаловались, что многие поляки им говорили: если бы не СССР, то они ещё давно жили бы, как живут американцы в Америке. Мне тогда это казалось какой-то обидной польской претензией, к тому же я не мог понять: а какое отношение имеет Польша к далёким США? Увы, в учебнике «История БССР» не было ни слова про нашу Конституцию 1791 года, созданную на основе именно Конституции США.
А вот сейчас я не просто согласен с поляками, но продолжу их слова и в отношении беларусов и Беларуси: если бы не восточный сосед, то мы – беларусы – ещё с 1791 года жили бы с такой же свободой и с таким же процветанием, как живут люди в США. Хрущёв ввёл цель СССР: «Догнать и обогнать США». Так вот чтобы догнать и перегнать Америку – надо было организовать государственное устройство такое же, как прогрессивное и эффективное в США. У Речи Посполитой с принятием первой в Европе Конституции, конечно, не было цели Хрущёва «догнать и перегнать Америку». Мы с Америкой тогда не соревновались. Но вполне были с нашей Конституцией поляков и беларусов на уровне Штатов. Это исторический факт. То есть, Хрущёв так и не «догнал Америку», а мы как раз её и «догнали».