Вадим ДЕРУЖИНСКИЙ
«Аналитическая газета «Секретные исследования», №12, 2023
Многие нынешние топонимы – это «испорченный телефон», искажения изначальных названий.
Недавно в беларуской прессе появилась статья журналиста Владимира Савича «Болваны, Блячино и Мямля: почему менялись «обидные» названия городов и деревень». Вначале мы приведём отрывки из этой публикации, а затем добавим свои уточнения.
«ОБИДНЫЕ» НАЗВАНИЯ ГОРОДОВ И ДЕРЕВЕНЬ
Журналист пишет:
«Переименование городов и деревень – явление в наших широтах весьма распространённое. В Беларуси топонимические изменения особенно активно проявились в советские времена, когда повсеместно внедрялись названия, привязанные к новым историческим событиям. Так на нашей земле появились населённые пункты Большевик, Фрунзе, Комсомольск, Красная Слобода или Новая Жизнь. Однако есть немало примеров, когда названия менялись не по идеологическим причинам.
Пожалуй, самое известное переименование случилось с городом Пропойск, появившемся в X веке. Собственно, к алкогольной тематике это название никакого отношения не имело. Пропоями назывались места на реках, где возникали сильные водовороты: город как раз расположен на слиянии рек Сож и Проня. Новое название город получил 23 мая 1945 года. Дивизии, которая освобождала Пропойск от немецко-фашистских захватчиков, необходимо было присвоить звание гвардейской с привязкой к местности. По легенде, которая сохранилась до наших дней, Иосифу Сталину не понравилось историческое название города, в честь которого должны были давать салют в Москве. Вот он якобы и сказал, что это не Пропойск, а славный город. Так на Могилёвщине появился Славгород».
По поводу названий Верхнедвинск, Игумен и других:
«До 1962 года продержалось название города Дрисса, полученное в честь то ли местной реки, то ли озера, из которого она вытекает. В летописях встречаются также варианты Дрись или Дриза. Здесь стоял замок, который в 1386 году захватил и поджёг князь Андрей Полоцкий. Райцентром Дрисса стал в 1924 году, но лишь спустя 38 лет кому-то название показалось неблагозвучным. Новое – Верхнедвинск. Справедливости ради: город расположен не в верхнем, а среднем течении Западной Двины, но это уже – детали. Среднедвинск, согласитесь, звучит не очень.
Некоторые беларуские населённые пункты получили новые названия в 1920-е годы. Так произошло, к примеру, с Игуменом, известным сейчас как Червень. На въезде в город долгое время стоял высоченный знак с надписью, что основан он в XII веке. Потом Червень (Игумен) «омолодили» на 200 лет. Населённый пункт тогда входил в состав Минского повета Великого княжества Литовского и именно в 1387 году был впервые упомянут в письменных источниках.
Переименовали его в 1923 году большевики. Они захотели избавиться от «религиозности». Фантазии хватило ровно до названия месяца, в котором город «освободили» от «польской оккупации». По некоторым данным, он едва не стал Липенем (июлем), но кто-то якобы вспомнил, что так уже нарекли бывшую деревню Холуи на Могилевщине. Тогда остановились на Червене (по григорианскому календарю город освободили 26 июня 1920 года). Так ли оно было на самом деле или иначе, уже неважно.
Почему так много деревень с названием Октябрь? Многие населённые пункты получили новые названия с ориентацией на руководителей советской власти. К примеру, в Горецком и Слуцком районах были деревни с одинаковым наименованием – Романово. Те, кто придумывал новые стандарты, похоже, не сильно заморачивались: обе деревни стали Ленино. С таким же названием есть деревня в Краснопольском районе, появившаяся взамен Гнилицы, в Добрушском – вместо Поповки. Немало деревень, помеченных в честь октябрьской революции 1917 года: Октябрино (бывшая Церковище) в Белыничском районе, Октябрьск (Кобылянка) в Кировском, Красный Октябрь (Иван Бор) в Лепельском, Октябрьское (Кобылье) в Вилейском районе. Ну и, конечно, немало населённых пунктов с банальным названием месяца Октябрь. Хотя прежние были как минимум неизбитые: Кобыльники, Конец, Климонцево.
После убийства первого секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Сергея Кирова по всему Советскому Союзу прокатилась кампания по переименованию городов и сёл в его честь. Так в Беларуси появились Кировское (бывшее Дикое) в Глусском районе, Кирово (Мохоеды) в Наровлянском районе, Киров (Царевск) на Случчине, райцентр Кировск (Старцы) в Могилёвской области.
А теперь – современные названия, похожие как сиамские близнецы и «пристёгнутые» к празднику трудящихся: Первое мая, Первомайское, Первомай, Первомайск. Их полно по всей стране, нет нужды указывать конкретные места. А вот их предшественники были с особым колоритом: Блудень, Башки, Бузово, Гореваха, Господы, Живоглодовичи, Плеваки, Поповка, Свиное.
И «на закуску»: выборочный перечень беларуских деревень, которые явно просились на замену названий. В противном случае у приезжих они бы вызывали как минимум удивление и неловкость, как максимум – гомерический смех. А вот местные жители служили бы вечными объектами насмешек и троллинга. В скобках – новые наименования и принадлежность к районам.
Поехали! Баламутовичи (Заречаны, Пуховичский), Безделичи (Раздольная, Толочинский), Блевачи (Прибрежное, Березинский), Блячино (Садовая, Несвижский), Болваны (Боровая, Городокский), Бордели (Искра, Витебский), Глупики (Мирная, Мстиславский), Гноев (Вить, Хойникский), Долгий Помет (Новоселы, Борисовский), Дрочилово (Гагарино, Новогрудский), Дуричи (Знаменка, Брестский), Жиросперы (Партизановка, Лиозненский), Забулдычино (Ольховая, Полоцкий), Какаль (Светочь, Светлогорский), Кишкорепы (Малькевичи, Вилейский).
Едем дальше. Козлы (Искра, Дриссенский), Коровяк (Дружная, Горецкий), Крысин (Поляновка, Гомельский), Кукиши (Гвардейская, Миорский), Лизуны (Майское, Сенненский), Мямли (Селезни, Городокский), Неумываки (Ореховская, Минский), Обидовка (Отрадная, Сенненский), Остолопово (Светлая, Горецкий), Пентюхи (Высочаны, Витебский), Писюта (Залесная, Червенский), Плешивцы (Зеленая, Толочинский), Поросятники (Маячная, Борисовский), Похабовщина (Альбянка, Несвижский), Поганьки (Надозерная, Полоцкий), Подонки (Знаменка, Логойский), Подсвины (Лесная, Городокский), Пуково (Комсомольская, Копыльский), Смердяча (Красиевка, Ивановский), Тупица (Победа, Суражский), Холуи (Соловьиная, Глубокский), Хохульки (Зеленый Лог, Миорский).
Переименование городов, деревень, улиц, проспектов и площадей – явление повсеместное. Оно влечёт за собой сначала путаницу и дополнительные расходы, а потом обыватели свыкаются. Зато топонимистам – простор для исследований».
НА САМОМ ДЕЛЕ
Одно из самых массовых переименований произошло в Центральной России при Екатерине II – немка была возмущена работой картографов: оказалось, что около 30% российских топонимов и гидронимов имеют матерные корни. Это не удивляет, потому что так называемые «русские маты» – древняя реалия уралоидов, в их культуре матерная лексика была общепринятой. А вот в Беларуси население до начала ХХ века не знало матов, и поэтому не могло быть матерных гидронимов и топонимов.
Население ВКЛ-Беларуси было славянизировано только в 1500-1560-х годах, во время Реформации. До этого наши предки – западные балты кривичи, дреговичи, радимичи и ятвяги – говорили на своих балтских языках. Согласно исследованиям антропологов и археологов, наши предки проживали в Беларуси ещё 3500 лет назад, за два тысячелетия до появления славянского койне, поэтому не должно удивлять, что все наши гидронимы – западнобалтские.
Основная часть наших топонимов происходит от гидронимов, а они, как сказано выше, все у нас балтские, потому и топонимы – тоже балтские. Например, Друть и Друцк стоят на реке Друть, которая на балтском языке – drutas, река с быстрым течением. Жабинка и Жабин не имеют никакого отношения к жабам и стоят на реке Жабинка, которая на балтском языке – zabynes, река с запрудами бобров. Населённый пункт Жадунька так называется не потому, что там живут жадные люди, а из-за того, что на реке Жадунька – zadas, речка с порогами, журчащая. Населённый пункт Зельва так назван от реки Зельвянка, которая на балтском языке – zelves, река с черепахами. Лида и Лидяны так названы не от женского имени Лида, а от реки Лидянка – liede, lydys, река с щуками.
Населённые пункты Лоша, Лошаны, Лошница, Лочин, а также район Лошица в Минске – от рек Лоша, Лошица, которые на балтском языке – losisa, река с лососью. Менск (Минск) называется от реки Менка – menkas, мелкая. Орша и Оршаны стоят на реке Орша – arsus, быстрая. Пинск так назван не потому, что там кого-то пинают, а от реки Пина – pyna, река с топкими берегами. Населённый пункт Улла стоит на реке Улла – ola, река с берегами из гальки. Усяжа, Усяж, Уша, Большая Усса, Малая Усса названы от рек Уса, Уша, Усяжа – osis, река, по берегам которой растёт ясень. И т.д.
Кстати, аналогично в Центральной России все гидронимы – не славянские, а финно-угорские или тюркские. Соответственно, и топонимы, от них образованные, тоже неславянские, нерусские. Некоторые могут совпадать фонетически с какими-то славянскими словами, но это ошибочное совпадение. Например, город Орёл так назван не от хищной птицы, а изначально это слово тюркское, означало дорогу на подъём, поселение на вершине холма.
После разделов Речи Посполитой к нам в ВКЛ пришла царская администрация, эти невежественные русские чиновники не понимали наши балтские реалии. Особенно не понимали наши древние топонимы, которые были образованы от древних имён литвин (то есть западнобалтских имён). Автор статьи, которая цитировалась выше, упоминает как «смешные» наши древние топонимы Живоглодовичи, Баламутовичи, Забулдычино. Если над чем-то тут и можно посмеяться – так только над тупостью русских оккупантов, которые непонятные им местные названия переиначили на свой глупый манер – и в таком виде их и записали в свои документы.
На самом деле «Живоглодовичи» не от того, что там живут живоглоды (то есть пожиратели заживо), а от древнего имени литвинов Живголонд, Живголуд, Живголод. Это двусоставное древнее западнобалтское имя у предков беларусов, мазуров, у пруссов и балтов Поморья и Полабья. Вообще же двусоставные имена возникли у готов и распространились как имена князей и военной знати в древнем Готском протогосударстве II-IV веков на территории Западной Беларуси, части Польши и Западной Украины, где готы под своей властью держали западных балтов и сарматов.
Эта часть Западной Беларуси тогда была населена ятвягами, поэтому имя Жывглад можно считать ятвяжским, а у сарматов (предков украинцев и ляхов) тоже тогда – как аналоги готским двусоставным именам – появились свои двусоставные имена князей и воинов. Эти сарматские имена сейчас считаются «славянскими» и всем хорошо известны: Святополк, Ярослав и т.п. Кстати, в Московии таких имён никогда не было, там были византийские имена москов.
Напомним, что само название «ятвяги» является искажённым от «готы», «ёты», «гуды» (звук «г» тогда произносился с придыханием). Одна из форм слова «ятвяги» – «гепиды», «ёпиды», под таким названием в Европе зафиксированы спутники готов, которые с территории Беларуси пошли захватывать Европу с началом Великого переселения народов.
«Смешной» населённый пункт Баламутовичи – от двусоставного имени предков беларусов Блаумонт (Бловмонт), что отражено и ныне в фамилиях многих тысяч нынешних беларусов – Блавмунтович, Бломонтович и т.д. Как в разных вариациях отражено повсеместно в Беларуси такое же двусоставное имя наших предков, которое ныне в фамилиях Зигмантович, Жигимонт и пр.
А «смешной» населённый пункт Забулдычино – от двусоставного ятвяжского имени Заблунд или равно Заблонд – «о» и «у» не различались тогда в нашем языке, и на самом деле должно было быть Заблундычино или Заблондычино. Но царской оккупационной администрации было в принципе тяжело, по сути невозможно произнести названия наших населённых пунктов типа Жыугалоудавычы. Вот пришлая администрация и стала всё упрощать на свой язык. Так и проявилось карикатурное «Живоглодовичи» и прочее. Это как игра есть такая – «испорченный телефон».
