Ян ЛИСОВСКИЙ
«Аналитическая газета «Секретные исследования», №№ 13-14, 2023
В начале 1953 года власти БССР, следуя приказам Кремля, стали осуществлять план по выселению всех евреев республики в гетто на Дальнем Востоке.
Фрагмент карикатуры Кукрыниксов из журнала «Крокодил», зима 1953 года
Нас отделяет от тех событий ровно 70 лет, уже давно распался СССР, и нет КПСС, но всё равно о происходившем тогда государственные историки предпочитают молчать, словно ничего и не было. А ведь происходило нечто неслыханное: в январе-феврале 1953 года были уволены почти все еврейские руководители в БССР, практически все врачи и идеологические работники республики, а в марте планировалось отнять имущество и квартиры у всех евреев БССР и выселить в систему поселений-гетто на Дальнем Востоке. Для этой акции на вокзалах Минска, Витебска и других городов были сосредоточены сотни пустых вагонов – для перевозки депортируемых.
Внезапная смерть Сталина 5 марта 1953 года помешала провести депортацию, но была успешно осуществлена государственная программа травли евреев, проведены их массовые увольнения, едва не начались погромы. Обо всём этом постыдном «любители СССР» не хотят вспоминать, однако есть честные историки, которые детально изучили тогда происходившее в БССР. Основой для нашей статьи стал очерк доктора исторических наук Леонида Смиловицкого (он эмигрировал из Беларуси в Израиль) «Дело врачей» в Белоруссии: политика властей и отношение населения, январь-апрель 1953 г.». Перескажем основное из того, что историк собрал, изучая архивы БССР.
Напомним, что «Дело врачей» было предлогом для депортации евреев, которую Сталин задумал осуществить во второй половине марта 1953 года – то ли боясь своего отравления с помощью евреев, то ли в рамках подготовки к Третьей мировой войне. Все материалы о тех событиях были в СССР строго засекречены до самого его распада в 1991 году.
ЕВРЕИ В БССР
Напомним, что БССР была самой еврейской республикой – тут идиш до 1938 года являлся одним из государственных языков, причём – самым главным, так как городское население тогда составляли в основном евреи, потому на идише проводились партийные и производственные собрания, а беларуских детей заставляли учиться в еврейских школах, которых только в Восточной Беларуси насчитывалось около 350. Однако в 1938 году Сталин, готовясь вместе с Гитлером поделить Польшу, внезапно запрещает идиш в БССР, закрывает все еврейские школы, начинает тотальную русификацию евреев республики. Если раньше в некоторых сферах БССР число евреев достигало 80-90%, то Сталин вводит ограничение: евреев нигде не должно быть больше 49%.
Во время войны численность евреев БССР снизилась из-за Холокоста на примерно миллион человек, но всё равно евреи занимали большое количество руководящих постов. Из Кремля пришёл приказ Минску убрать евреев из состава партийной, советской и хозяйственной номенклатуры республики.
Леонид Смиловицкий приводит примеры. В 1947 г. в Борисове из 360 чел. интеллигенции города евреи составляли 53 чел., а в Ворошиловском районе Минска – 748 евреев из 3438 чел. В Бобруйске в составе 539 номенклатурных работников горкома партии евреями были 112 чел., в 1952 г. в Академии Наук БССР работало 429 научных сотрудников, включая 63 еврея и т. д. К началу 1953 г. евреи в Беларуси контролировали СМИ, были редакторами ведущих газет республики. Среди инженерно-технических работников промышленности БССР евреи составляли 15,5%, а среди кадров научных и культурных учреждений – 16%.
При этом следует понимать, что это только те, кто не скрывал своего еврейства и в том числе общался на идише в семье и с коллегами. Однако на самом деле число евреев в БССР было в 2-4 раза больше из-за того, что огромное число евреев объявило себя «русскими», а также все в смешанных браках тоже называли себя «русскими». Например, мама – еврейка, папа – беларус, а ребёнка записывали как «русский». Ведь результат смешения этносов называли «русским». Поэтому реальное число евреев в БССР было выше официальных цифр и пропорций в разы.
В 1953 г. из 271 врача Витебска евреями были 142 чел., в Витебском медицинском институте из 30 заведующих кафедрами насчитывалось 11 евреев, из 10 доцентов – 7 евреев, из 733 студентов евреями оказались свыше 15%. В Минской области в это же время работало 457 врачей, из которых беларусами были 263 чел., русскими – 78 (то есть русскими евреями), евреями – 99 чел. и 17 чел. других национальностей. Кроме них, 111 евреев занимали должности среднего медицинского персонала.
Почти все они были уволены в начале февраля 1953 г., тогда же в Минске состоялось республиканское совещание работников здравоохранения, в котором приняли участие около 600 чел. После совещания среди 12 заведующих областными отделами здравоохранения не осталось ни одного еврея, а в самом Министерстве здравоохранения БССР из 28 работников-евреев остались работать только два еврея. Власти в союзной республике оказались в затруднительном положении. С одной стороны, они обязаны были выполнять указания общесоюзного центра. С другой – вынуждены считаться с конкретными исполнителями, многие из которых были прекрасными работниками с многолетним стажем, участниками партизанского движения, ветеранами войны.
ПРОПАГАНДА
Огромная роль отводилась периодической печати. Отсутствие в СССР альтернативных источников информации облегчало эту задачу, официальная пропаганда без труда манипулировала общественным сознанием. Так что государство без особых усилий раздуло тотальную ненависть к евреям. В БССР вначале всё сводилось только к перепечатке материалов центральной прессы. 14 января 1953 г. «Советская Белоруссия» (Минск) поместила полный текст Сообщения ТАСС и целиком передовую статью «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей», опубликованную в «Правде» за 13 января. В тот же день это сделали «Заря» (Брест), «Гродненская правда» и все остальные областные газеты республики. Затем читателям предложили интерпретацию событий в местной прессе. Газета «Знамя коммунизма» в Полоцке в середине января поместила статью под названием «Чёрные пятна на белом халате». В ней в негативном свете упоминались самые уважаемые медики города и области: главный врач Полоцкой областной больницы Яков Кореневский, заведующие хирургическим и детским отделениями этой же больницы Исаак Кристалл и Анна Лейкина, заведующая туберкулёзным диспансером Нина Кренгауз, заведующий станцией переливания крови Семён Лэках, областной врач-уролог Марк Тайц и др.
25 января 1953 г. «Советская Белоруссия» поместила статью В. Минаева, которая называлась «Сионистская агентура американской разведки». В феврале 1953 г. в республике был перепечатан фельетон из «Правды» «Простаки и проходимцы», в котором в роли проходимцев были изображены евреи, а простаками назывались те, кто им верил и брал на работу. Подобные фельетоны, в которых полностью назывались фамилии, имена и отчества «евреев-вредителей» и «жуликов», захлестнули прессу. Термины «сионисты», «бундовцы», «националисты», «вредители» стали синонимами слова «еврей».
Одновременно газеты писали о честной, простой и мужественной русской женщине Лидии Тимашук, которая помогла разоблачить «убийц в белых халатах». 21 февраля 1953 г. «Советская Белоруссия» продолжила эту тему перепечаткой очерка Ольги Чечеткиной «Почта Лидии Тимашук» из «Правды» за 20 февраля 1953 г. В ней говорилось, что советские люди по всей стране – в Иркутске, Риге, Клайпеде, Ленинграде, Симферополе, Минске и других местах – полны благодарности человеку, разоблачившему врачей-убийц. При этом подчёркивалось, что где бы ни находился советский человек, необходимо помнить о попытках иностранных империалистов заслать агентов, шпионов-диверсантов и убийц. Так продолжалось до 4 апреля 1953 г., когда все газеты страны известили об окончании кампании, опубликовав стандартное сообщение Министерства внутренних дел СССР, в котором говорилось о допущенной органами МГБ ошибке, невиновности врачей и их полной реабилитации.
НАЧАЛОСЬ!
Первый секретарь ЦК КПБ Николай Патоличев сообщал в Москву, что рано утром 13 января 1953 г. в Минске у киосков «Союзпечать» образовались большие очереди за газетами. Люди громко читали и перечитывали Сообщение ТАСС, выражая своё возмущение коварными приёмами врачей-вредителей. Далее, используя терминологию «Правды», Патоличев писал, что «белорусский народ заклеймил поведение изменников Родины, ставших извергами человеческого рода, растоптавших священное знамя науки, продавших честь и совесть американскому и английскому империализму за кровавые доллары». В информации говорилось, что партийные организации БССР немедленно усилили политическую работу по повышению бдительности трудящихся, улучшению работы с кадрами, в том числе и в медицинских учреждениях.
На предприятия, в учреждения, колхозы, машинно-тракторные станции (МТС) и учебные заведения были немедленно направлены агитаторы. Во всех областях, городах и районных центрах БССР срочно были проведены летучие митинги протеста. Партийные комитеты на местах сообщали о резком увеличении количества «сигналов», «писем трудящихся» о неблагополучии с кадрами. ЦК КПБ обязал областные, городские и районные партийные комитеты немедленно доложить об этих «откликах и предложениях» по решению «еврейского вопроса».
Первые митинги и собрания по материалам ТАСС были организованы на промышленных предприятиях республики уже в утренние и ночные смены 13 и 14 января. В Минске они состоялись в цехах тракторного и автомобильного заводов, паровозного депо, фабрики им. Тельмана, завода им. Кирова, галантерейного комбината им. Фрунзе, обувной фабрики, телефонного завода, завода металлических конструкций, мотовелозавода, в высших и средних учебных заведениях, в Академии Наук БССР. В Витебске – на фабрике «Знамя индустриализации», домостроительном комбинате, педагогических и медицинских учреждениях, колхозах и МТС области; в Полоцке – на фабрике «Красный Октябрь»; в Бобруйске – на заводе им. Сталина, фабрике «Красный пищевик», лесокомбинате, судоремонтном заводе, в школах, техникумах и других местах. Местные партийные комитеты подчёркивали, что они обобщили отклики трудящихся из районов и отдельных промышленных предприятий, учреждений и колхозов.
Партийные и советские инстанции считали принципиально важным максимально расширить социальный состав выступавших. В присланных материалах приводились примеры высказываний рабочих, колхозников, служащих и интеллигенции. Однако особое внимание уделялось выступлениям рабочих, которые должны были, по мнению властей, олицетворять собой неподкупный и объективный голос всех советских людей. В информации первого секретаря ЦК КПБ Патоличева от 14 января 1953 г. приводились примеры из 39 выступлений по Минску и Минской области. Из них рабочими были 28 чел., в том числе один шофёр, один сталевар, один электрик и одна уборщица. Мастеров и инженерно-технических работников насчитывалось восемь человек, их дополняли три секретаря первичных партийных организаций институтов Академии Наук БССР.
Как пишет Леонид Смиловицкий, кампания 1953 г. имела целью не только осудить конкретных членов «банды отравителей», но и выяснить отношение населения к евреям вообще, оценить, насколько подготовлена общественность к радикальным мерам – депортации, высылке, созданию замкнутого еврейского псевдогосударственного образования в отдалённом географическом районе СССР и пр. Главным лейтмотивом выступлений на митингах, собраниях, лекциях и политических информациях стало утверждение, что евреи – это нация, которая не заслуживает никакого доверия и требует к себе соответствующего отношения.
В Минске говорили, что еврейская нация непрерывно предаёт родину, начиная с 1918 г. В Витебской области – что большинство ран стране было нанесено при участии евреев или под их руководством – покушение на жизнь Ленина, убийства Горького, Куйбышева, участие в троцкистской оппозиции и шпионаж. В Гродно работники предприятия пищевой промышленности доказывали, что евреи во всех отраслях советского государства только «мешают, вредят, обворовывают и пользы никакой не приносят», а в педагогическом институте – что евреи от других народов СССР отличаются кумовством, продажностью и космополитизмом. В Витебске призывали не допускать евреев на работы, связанные с материальными ценностями. В Бресте дружинники городской пожарной охраны заявляли, что все евреи одни и те же и что надеяться на них не следует, а в Минске предсказывали, что разоблачение врачей-евреев – это только начало и что вскоре будут вскрыты другие диверсии. Своего апогея огульные обвинения достигли на заводе металлоконструкций, где призвали «мстить всем жидам за их преступления», что могло быть расценено как подстрекательство к погромам.
Выделялось обстоятельство, что евреи якобы не работали физически и вели «паразитический» образ жизни. При этом высказывались предложения о необходимости удалить евреев из всех медицинских учреждений, заведений торговли и пищевой промышленности – как неспособных работников и подвергнуть трудовому перевоспитанию. Отказать евреям в доверии предлагали в Гродненском педагогическом институте: «удалить из больниц, аптек, продуктовых магазинов и складов», «ограничить приём в партию и в десять раз усилить бдительность в отношении тех евреев, которые занимают ответственные посты». Ещё более определённо высказывались на Гомельском хлебном комбинате, где задавались вопросом: «неужели не хватает беларусов и русских, чтобы всю торговую сеть не отдавать в руки евреев?»
В городском посёлке Корма Гомельской области колхозники рассказывали, что они воевали на фронтах Гражданской и Второй мировой войны, многое видели и «всегда замечали за этой нацией желание увильнуть от трудностей и устроиться получше». В Бобруйске на лесокомбинате и судоремонтном заводе подчёркивали, что «большинство евреев привыкли жить чужим трудом». В паровозном депо станции «Минск-пассажирский» и Минском телефонном заводе требовали поставить к станку «всю эту нацию, и пусть они работают, как мы». Это предложение поддержали рабочие фабрики им. Кагановича (Минск): активнее провести чистку советского аппарата от еврейских националистов. Педагоги из Витебска старались теоретически обосновать необходимость перехода евреев к физическому труду: «только физический труд позволил бы евреям избавиться от мелкобуржуазных предрассудков и перевоспитаться в духе дела Ленина-Сталина».
От врачей был сделан переход к работникам торговли, общественного питания и финансов, а от них ко всем евреям вообще. В Витебске на домостроительном комбинате заявляли, что нет никакой уверенности в том, что таких же подлых убийц нет в «нашей» среде. В Бобруйске на судоремонтном заводе высказывали озабоченность, что если еврейская банда была раскрыта в Москве, то нет гарантии, что они не орудуют в Бобруйске, «где евреев больше, чем в другом советском городе». В Минске на галантерейном комбинате им. Фрунзе заявляли об отравлениях мяса, колбасы и других продуктов «жидами города» – заведующими рынками, директорами магазинов и работниками торговых организаций.
МАССОВЫЙ ПСИХОЗ
Жертвами массового психоза чуть не стали сами беларусы, которых население принимало за евреев. На станции Мотыкалы в Брестской области рабочие приняли за еврея начальника снабжения в строительном поезде №825 беларуса Н. Быковского, который в результате дефекта речи не выговаривал букву «Р», и со словами «вы хотели убить наших руководителей» пытались избить. В третьей клинической больнице Минска нападению подвергся беларус врач-хирург, доцент А.Я. Барель, человек слабого телосложения, низкого роста и с большим носом. Один из больных прижал его к стене и избивал со словами: «Жидовская морда, ты будешь меня оперировать как следует или зарежешь?»
Характерной особенностью большинства публичных выступлений была их выраженная эмоциональная окраска. Эпитеты, которые использовали выступавшие, носили оскорбительный характер. Многие из них были заимствованы из арсенала периодической печати, радиопередач, лекций и докладов, которые делали пропагандисты партийных комитетов и Общества по распространению политических и научных знаний и лекционных бюро при исполкомах местных Советов. Можно выделить следующие группы эпитетов:
1. Международные: «наймиты империализма, которые стали хуже фашистских зверей»; «агенты иностранных разведок, осквернившие честь деятелей науки»; «продажная банда шпионов и диверсантов»; «орудие американских разбойников» и др.
2. Общечеловеческие: «злейшие враги человеческого рода»; «подонки человеческого общества»; «рабовладельцы-людоеды»; «убийцы-злодеи», «потерявшие человеческий облик»; «хищные человекообразные звери» и др.
3. Профессиональные: «врачи-отравители»; «палачи в белых халатах»; «учёные-убийцы»; «наглые вредители»; «врачи-прохвосты»; «пресмыкатели перед буржуазной наукой и образом жизни»; «врачи-бандиты», «врачи-душители», «врачи-изверги», «врачи-террористы» и др.
4. Личные: «омерзительные бандиты»; «гнусные сволочи»; «подколодные гады»; «поганая сволочь»; «бандиты-нелюди»; «национальные предатели»; «жиды-пройдохи», «банда уродов» и др.
Иллюстрацией могут служить примеры, заимствованные из Информации в ЦК КПСС, подготовленной секретарями ЦК КПБ Николаем Патоличевым и Михаилом Зимяниным. Подсобная рабочая на строительстве общежития Минского медицинского института Алевтина М. говорила: «Я просто не знаю, что и сказать от гнева. У меня на глазах слёзы. Я чувствую, что подобные выродки есть в Минске и, особенно, среди евреев. Надо казнить этих предателей рода человеческого!» Варвара А. из колхоза «ХI съезд ВЛКСМ» Вилейского района Молодеченской области в своём выступлении сказала, что у неё сердце обливается кровью и нет слов, чтобы выразить негодование. Она потребовала самого сурового наказания «убийцам и их хозяевам!»
Сообщение ТАСС о врачах-вредителях оказало сильное воздействие на обыденное сознание. Люди опасались вредительства в медицинских учреждениях, а недоверие и страх стали обычными. Врачи и администрация туберкулёзного диспансера Полесской области протестовали против «выродков», которых нельзя было назвать врачами. В Витебске на фабрике «Знамя индустриализации» высказывали предположение о том, что если профессора позволяют себе так подло поступать в Москве с руководителями партии и правительства, то как они поступят с рядовыми гражданами? В Орше работницы артели «Красный Октябрь» заявляли, что после раскрытия предательской банды к врачам страшно вообще обращаться. Диспетчеры железнодорожной станции Витебск предлагали, чтобы органы государственной безопасности проверили работу детских учреждений, где слишком часто делают какие-то уколы (прививки), из-за которых дети болеют, и заменить воспитательниц-евреек на русских и беларусок. (Добавим – игнорируя тот факт, что почти все русские в БССР – это и есть русифицированные евреи!)
Вскоре появились «свидетели», которые рассказывали о просчётах евреев-медиков, их недобросовестном отношении к исполнению своего профессионального долга и тяжёлых последствиях неправильного лечения. В Мозыре главный врач городской поликлиники Додельзон якобы выписал больному мышьяк с неизвестной целью. В родильном доме Бреста отсутствовали многие медикаменты, которые можно купить за деньги из-под полы. Из этого делали вывод, что «без евреев там не обошлось». В железнодорожной поликлинике Бреста больному С.М. поставили неправильный диагноз, когда же тот повторил рентген в другом месте, то выяснилось, что здоров. Работница из Минска Раиса О. заявляла, что, несмотря на свою крайнюю нужду в медицинской помощи, она никогда не обратится к «врачам-жидам».
О своём горе рассказал машинист Минского паровозного депо Виктор М. Когда у него заболела трёхлетняя дочь, он обращался ко многим и дошёл до Министерства здравоохранения БССР, где, по его словам, засели одни евреи. Никто был не в силах оказать ей квалифицированную помощь, и девочка умерла. Служащие из Калинковичей рассказали, что больных госпитализировали в клинике Министерства путей сообщения, где их губил профессор-вредитель Александр Г. В Гродно в женской консультации посетительницы отказывались идти на приём к гинекологам-евреям под тем предлогом, что они «паразиты» и не заслуживают доверия. Областной отдел здравоохранения посещали жители, которые просили очистить инфекционную больницу от врачей евреев и заменить их русскими. С требованиями проверить работу евреев-медиков выступили рабочие, колхозники и служащие Минской, Могилёвской, Витебской, Брестской, Барановичской и Гомельской областей республики.
В областной больнице Бреста на собрании коллектива работников приводились примеры халатного отношения евреев к своим обязанностям. В частности, говорилось о больших недостатках в работе терапевтического и центрального поликлинического отделений, которыми заведовали врачи Герценштейн и Кру, о том, что больным приходилось подолгу дожидаться приёма. Назывались фамилии Горфункель и Каплан, которые «возомнили» себя незаменимыми специалистами. Из Гродно сообщали, что к хирургу областной больницы Марголину больные боялись ложиться на операцию. В Минске недоверие выражали директору НИИ ортопедии и травматологии Министерства здравоохранения БССР профессору Моисею Наумовичу Шапиро и его заместителю по научной части профессору Борису Яковлевичу Ципкину. А заведующему хирургическим отделением 3-й клинической больницы Минска Юрию Ильичу Тайцу перед операцией некоторые больные просили посмотреть им в глаза.
ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ЕВРЕЙСКОГО ВОПРОСА
Антиеврейские усилия пропаганды БССР моментально привели к росту антисемитизма. Министр МГБ БССР Баскаков сообщал в ЦК КПБ, что 13 января 1953 г. в 12 часов дня на площади им. Ленина в Пинске во время передачи из Москвы у репродукторов собралось до двухсот человек, среди которых раздавались призывы расстреливать евреев. На автомобильном заводе в Минске рабочие говорили о том, что евреи-врачи, выполняя «указку» американо-английских фашистов, сознательно уничтожали людей, которые обращались к ним за исцелением, и, что история не знает таких вероломных методов убийства, которые применяли «человекообразные звери» к своим пациентам. На станкостроительном заводе им. Кирова (Минск) заявляли, что вся еврейская нация не стоит одной светлой жизни Жданова и Щербакова, а в Бобруйске в механическом цехе завода им. Сталина призывали организовать открытый процесс над врачами-евреями.
Из различных мест БССР сообщали в Минск, что из-за работы антиеврейской пропаганды рост антиеврейских настроений среди населения значительно усилился. Часть жителей республики считала, что гибель в Минске главного режиссёра Московского государственного еврейского театра Соломона Михоэлса – это свидетельство вины евреев. Виктор С., работник отдела технического контроля Минского тонкосуконного комбината, говорил, что Михоэлса убили сами евреи – для того, чтобы скрыть его разоблачение как врага народа. Игорь Т. считал, что факт убийства Михоэлса свидетельствовал: корни шпионской организации еврейских националистов находились в Минске. Из Гродно, Лиды и Волковыска информировали, что отношения между беларусами и евреями обострились. В Гродненской литографии был вывешен плакат «Бей жидов – спасай Россию!», а учитель городской средней общеобразовательной школы №2 Виктор П. заявлял, что он настолько ненавидит евреев, что готов «задавить их собственными руками».
Тут следует уточнить к очерку Леонида Смиловицкого, что беларусы были всегда толерантны к другим этносам и к евреям в том числе, а погромы при царизме устраивали вовсе не беларусы и не русские, а сами евреи – которые были русифицированы. Российский националист Сергей Кургинян в передаче Владимира Соловьёва (оба – русифицированные евреи) рассказал, что отрицательно относится ко всему национальному беларускому и еврейскому, потому что его прадед Бекман из Могилёвской губернии был русифицированным евреем, вступившим ещё до революции в националистическую профашистскую организацию «Союз русского народа», стал в руководстве её отделения в Могилёвской губернии.
Этот «Союз русского народа» в Беларуси в рамках своей идеологии «западнорусизма» активно переманивал местных евреев-литваков, вступая по сути в войну с местными еврейскими общинами. Когда еврейской общине того же Могилёва удавалось вернуть себе несколько охмурённых предком Кургиняна-Бекмана своих евреев, «Союз русского народа» организовывал показательные убийства этих евреев, которые посмели из «русских» снова вернуться в свою еврейскую общину. Так что эти погромы были порождены царизмом и являлись конфликтом между евреями и «русскими» евреями. Беларусы к этому в Российской империи никогда не имели никакого отношения.
И вот особый случай произошёл в Минске, где на имя секретаря Ворошиловского РК КПБ В. Ермака поступило анонимное письмо рабочих инструментального завода с угрозами в адрес руководителей этого предприятия. В письме указывалось, что после ознакомления рабочих с хроникой ТАСС они не могли успокоиться и требуют изгнать с завода «паразитов-евреев», которых ненавидят. При этом подчёркивалось, что если райком партии не хочет для себя неприятностей, то он должен выполнить это требование в течение пяти дней. В противном случае рабочие обещали убить евреев самостоятельно. 16 января 1953 г. Ермак сообщал секретарю ЦК М.В. Зимянину и министру МГБ БССР М.И. Баскакову, что в письме речь шла о секретаре партийной организации Минского инструментального завода Моисее Шлемовиче Расовском, члене КПСС с 1928 г., заместителе директора завода Евеле Давидовиче Гобермане, члене КПСС с 1930 г. и начальнике электрического цеха беспартийном Николае Рафаиловиче Мельцере.
Большое число руководящих евреев БССР, не дожидаясь расправ, само оставило свои должности в январе-феврале 1953 года – по всей БССР: сообщения массово поступали из Минска, Бреста, Витебска, Орши, Могилёва, Слуцка, Чашников и других мест Беларуси. Повсюду евреи-начальники стали увольняться по собственному желанию.
10 февраля 1953 г. арестовали уроженку Пинска врача областной системы Государственного страхования Марию Вейцман, родную сестру первого президента Израиля Хаима Вейцмана. В представлении МГБ говорилось, что Мария Вейцман среди своего окружения проводила сионистскую агитацию и с враждебных позиций критиковала советскую действительность. Арестованную допрашивали о всех её шестерых сёстрах и четырёх братьях. Уже после смерти Сталина, 20 марта 1953 г., Вейцман заставили признать, что она «злорадствовала» по поводу кончины вождя. 12 августа 1953 г. Особое совещание при министре МВД СССР определило Вейцман наказание в виде пяти лет исправительно-трудовых лагерей, но на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 г. об амнистии признало необходимым освободить её от наказания и из-под стражи. Обратите внимание: родную сестру первого президента Израиля власти БССР арестовали 10 февраля 1953 г. – в рамках подготовки депортации всех евреев БССР. Приказ на её арест, конечно, поступил из Москвы.
ВСЮДУ ШПИОНЫ!
В некоторых выступлениях ударение делалось на то, что беларуские и американские «жиды» имели тесные связи ещё до Второй мировой войны. Секретарь комитета комсомола Брестского педагогического института О. говорил, что 99% евреев, проживающих в СССР, ориентировались на США, надеясь, что американские империалисты создадут им условия для занятия частной собственностью. Поэтому за доллары евреи готовы творить самые гнусные дела. Домохозяйка Елена Б. из Гродно сказала, что она давно знает «еврейскую нацию», которая ненавидит русских, считает их ничтожными людьми, и поэтому неудивительно, что они связались с американцами. Студентка Пинского учительского института Варвара В. потребовала принять самые строгие меры к шпионам, чтобы они в дальнейшем «не гадили нашу русскую землю».
Железнодорожник Геннадий Н. подчёркивал, что агенты американской разведки забрались в самое сердце советской страны, а Валентина В., работница фабрики им. Дзержинского из Минска, недоумевала, почему «эту банду» раскрыли так поздно, ведь в Москве знали, что евреи связаны с Америкой, получали оттуда письма и посылки, что к хорошему не ведёт. Она предложила уменьшить до предела эти связи. Электрик Минского тонкосуконного комбината Кондратий Д. пошёл ещё дальше, заявив, что в случае войны СССР с США евреи станут «первыми предателями родины».
Важной стала тема бдительности, подсказанная СМИ. Основные газеты и журналы БССР поместили статью корреспондентов «Правды» Б. Плотникова и А. Липатова «Ротозеи – пособники врага». Появились местные импровизации. Брестская «Заря» познакомила читателей с записью беседы агитатора Г. Тарабчука на машинно-тракторной станции городского посёлка Маларита, озаглавленную «Быть бдительным», а «Советская Белоруссия» поместила материал «За революционную бдительность во всём и везде». Подобные публикации носили откровенно пропагандистский характер, призывали укреплять советскую разведку и карательные органы, соблюдать государственную тайну и проявлять политическую бдительность. Со статьёй «Бдительность – драгоценное качество советских патриотов» выступил министр юстиции РСФСР В. Беляев, а председатель Верховного Суда БССР Е. Болдырев написал статью «Бдительность – наше оружие».
С другой стороны, сообщалось об упрёках в адрес работников Министерства государственной безопасности, которое не раскрыло «заговор» своевременно. В Минске об этом говорили на тракторном заводе электросварщик Андрей К., секретарь парторганизации инструментального цеха Дмитрий С. и начальник кузнечного цеха Василий П. На автомобильном и велосипедном заводах задавались вопросом о том, что могло случиться, если бы органы МГБ раскрыли заговор врачей не в 1953 г., а через пять лет? В Бресте старший стрелочник железной дороги Петр Л. сокрушался, что органы безопасности недостаточно бдительны и слабо ещё контролируют работу отдельных людей.
НЕБЛАГОДАРНЫЕ
Евреев винили, что в годы войны они были пассивны и не принимали участия в сопротивлении врагу, а после победы забыли о роли советского государства, спасшего их от полного уничтожения. Евреев упрекали, что они не ценили доброго отношения советской власти, забывали о бедственном положении евреев в капиталистических странах и т.д. На обойной фабрике в Минске говорили, что героический русский народ вынес на своих плечах тяготы и невзгоды Великой Отечественной войны, а евреи в это время были в тылу и наживали капитал, обманывали, обмеривали, обвешивали рабочих и пытались губить советских руководителей. В пример приводился А. Лапидус, который «отсиживался в кустах», а потом стал заведующим финансово-хозяйственным сектором Минского ОК КПБ. Помощник мастера обойной фабрики Устин Х. добавлял, что «евреи воевали в Ташкенте».
О том, что евреи скомпрометировали себя во время войны и после её окончания, говорили в Витебском педагогическом институте и строительном поезде. В Гродно жена офицера Советской Армии домохозяйка Ольга Ш., услышав Сообщение ТАСС по радио, возмущалась, что евреи в годы войны укрывались в тылу, не вели активной борьбы с фашизмом, а теперь творят свои чудовищные преступления. Гавриил А. из колхоза им. Молотова Витебского района говорил, что евреи забыли, как с ними обращались немцы, а токарь авторемонтных мастерских из Мозыря Кирилл Д. продолжал, что «наймиты», погубившие Жданова и Щербакова, – хуже «фашистских зверей». Уборщица гальванического цеха на мотовелозаводе Минска Зинаида Б. сожалела, что в годы войны немцы евреев «не дорезали». Рабочий конвейера на Минском заводе металлических конструкций Владимир П. признавался, что после разоблачения «врачей-отравителей» стало ясно, что по жестокости и вероломству евреи превзошли нацистов, которые в годы войны уничтожали советских людей в лагерях смерти Освенцим и Майданек.
Неотъемлемой частью большинства выступлений были требования наказать виновных. Они не отличались разнообразием и подавались в форме просьб, обращений и требований «трудящихся» к властям воздать виновным по заслугам. Значительная часть выступавших видела выход в изоляции евреев и депортации в отдалённые районы страны или за её пределы. По этому поводу высказывались самые разные предложения. Одни говорили, что евреев следует направить в Биробиджан, где необходимо образовать закрытую еврейскую республику из поселений-гетто. Другие считали, что евреев нужно поселить на отдельном острове и заставить там трудиться. Третьи – что евреи неисправимы и что лучшим решением проблемы будет депортация на Ближний Восток.
Подобные заявления оглашались публично в самых широких аудиториях – колхозах, промышленных предприятиях, государственных учреждениях, учебных заведениях БССР. В колхозе им. Кирова Витебской области говорили, что всех евреев нужно собрать на определённой территории, где бы они жили и обманывали друг друга. С ними соглашались сборщики Минского завода металлических конструкций: «согнать» в одно место и образовать запретную зону-гетто под названием «еврейской республики». Директор СШ №2 Гродно А. Акулич уточнял, что евреи заслуживают высылки в отдалённые районы СССР подобно крымским татарам и поволжским немцам, которые были изменниками в годы войны. А в Доме народного творчества Гродно говорили, что, поскольку евреи хотели отторгнуть от Советского Союза Крым, то все они заслуживают выселения в Нарымский край. Рабочая Минской обойной фабрики В. Янковская предлагала всех оставшихся в СССР евреев изолировать на отдельном острове, а секретарь парторганизации завода «Двигатель революции» в Гомеле Е. Назаренко уточнял, что таким местом для «пройдох-евреев» должна стать Земля Франца-Иосифа в Северном Ледовитом океане.
Многие из выступавших требовали смертной казни и даже уточняли форму исполнения приговора – расстрел или повешение. На Бобруйском лесокомбинате говорили, что суд должен со всей строгостью закона наказать врачей-вредителей, ни одного из них не оставив в живых. Мария Т., старшая прачка жилищно-коммунальной конторы Минска, требовала «от имени матерей, потерявших в годы войны своих мужей и детей», казнить врачей-предателей через повешение и выражала надежду, что Правительство СССР в этом не откажет. Лекальщик тонкосуконного комбината Алексей М. требовал предать врачей-отравителей «самой позорной и мучительной смерти».
Ряд выступлений отличался кровожадностью и садизмом. Заведующий базой отдела рабочего снабжения железной дороги БССР Емельян Г. считал, что расстрелять «гадов» мало, им нужно избрать самую жестокую кару. В Гродно учащийся заочной средней школы рабочий Пётр И. предлагал линчевать евреев, а врач Серафима С. и пенсионерка Мария К. – что если бы им разрешили, то они задушили бы «этих жидов» собственными руками. В Минске мастер-контролёр мотовелозавода Гавриил О. требовал «резать их (евреев) на куски».
На заводе металлоконструкций электросварщик Петр З. предлагал евреев запереть в железную клетку, «как обезьян», морить голодом и издеваться до тех пор, пока они будут живы. Бухгалтер Поликарп М. считал, что поступать нужно так, как излечивались в старину от фурункулов, – выжигать калёным железом. Экскаваторщик Алексей Ф. предлагал поломать врагам руки и ноги, а только потом казнить. С ним не соглашался рабочий-сборщик Николай С., который говорил, что советские люди не мучители, и предлагал просто сделать в головах «маленькие дырочки». Другие рабочие этого предприятия считали, что следует не ограничиваться казнью врачей, а подвергнуть репрессиям их родственников. Слесарь Тихон М. был ещё более категоричен – «стереть с лица земли семьи предателей родины».
ОЖИДАЯ ХУДШЕГО
А что же сами евреи БССР? Леонид Смиловицкий пишет, что еврейское население Беларуси не поверило сообщениям властей о «заговоре врачей», но отказывалось вступать в прения, сохраняло молчание. Все ждали начала погромов или приказа явиться к отправке на депортацию. Во многих сообщениях подчеркивалось, что в тех местах, где евреи составляли большинство работников, они, при обсуждении названных событий, переходили на идиш. Секретарь партийной организации института биологии Академии Наук БССР Иванов заявлял, что в то время, как сотрудники ботанического сада возмущались действиями банды шпионов и убийц под маской профессоров-врачей, их коллеги-евреи разговаривали между собой только на еврейском языке или отмалчивались. Аналогичные сообщения поступали из Бобруйска, Барановичей, Молодечно, Воложина, Речицы, Могилёва и других мест.
В это время вещание на БССР вели более 30 коротковолновых западных станций, которые глушили только два пункта в Минске и Барановичах. Евреи пытались узнать о том, что происходит, слушая «голоса». Ноах Ладин из Речицы закрывал ставни своего дома и слушал передачи из Израиля, переписывался со своим дядей Ицхаком из США. В январе 1953 г. парикмахер из Барановичей Яков Виноградский называл Сообщение ТАСС «сказкой» и говорил, что вечером он будет слушать «голос», который «передаёт более правдиво». В информации МГБ о Виноградском отмечалось, что тот сожалеет, что в 1945 г. не уехал в Палестину, и называет поэтому себя «дураком».
Среди разных слоёв населения, как интеллигенции, так и рабочих, получило распространение мнение, что публикация в «Правде» – это начало широкомасштабной акции с большими последствиями. На кафедре биохимии Минского медицинского института преподаватели и профессора-евреи считали, что теперь начнутся массовые аресты – повторение репрессий 1937 г. Так же считали евреи, работавшие консультантами в поликлинике лечебно-санаторного Управления при ЦК КПБ, отмечавшие, что произведённые аресты – это только начало и что теперь будут арестованы многие врачи. В Орше говорили, что начался поход против евреев, которых увольняют с работы для того, чтобы потом уничтожить. Рабочий из Бобруйска Воротынский (еврей) заявлял, что Правительство пытается скрыть от мировой общественности издевательства над евреями в СССР и поэтому распространяет сведения о том, что евреи якобы ведут против советского государства подрывную работу. Продавщица Шухман из Витебска была убеждена, что нападки на США делаются потому, что «в Америке люди живут хорошо, а у нас – плохо».
ЗАЧИСТКА РЕСПУБЛИКИ
Леонид Смиловицкий пишет о событиях января – марта 1953 года:
«Евреи Беларуси в полной мере почувствовали на себе недоверие Системы. Под разными предлогами их увольняли с работы, препятствовали продвижению по службе, ограничивали возможность занимать престижные должности. Их детям создавались искусственные препятствия в получении образования. Одновременно продолжали распространяться утверждения о братстве советских народов и равных возможностях, которыми наделила их советская власть.
В 1953 г. в Беларуси не осталось евреев среди секретарей, заведующих отраслевыми отделами и их заместителей, инспекторов, консультантов и инструкторов ЦК Компартии республики. Не было евреев и в республиканской Высшей партийной школе, среди секретарей областных, городских и районных комитетов КПБ и ЛКСМБ. Евреев не осталось ни в руководстве Президиума Верховного Совета и Совете Министров БССР, ни среди председателей исполкомов районных, городских или областных Советов, редакторов областных и республиканских журналов и газет. Евреев удалили из Министерства просвещения республики, из руководства областными отделами народного образования, их не осталось даже среди директоров педагогических училищ. По понятным причинам, их не оставили в центральном аппарате МВД и МГБ БССР, среди начальников областных, городских или районных управлений МВД и МГБ. Подобная же картина была характерна для Министерства иностранных дел, Министерства юстиции, Верховного Суда и Прокуратуры БССР (исключение составили районные прокуроры – 5 евреев из 173 чел.).
Это недоверие не прошло незамеченным и рождало у населения сомнения в патриотизме евреев. Двусмысленное положение евреев сохранилось и в последующий период, когда руководители КПСС и советского государства официально осудили культ личности Сталина и обещали обеспечить национальное равноправие для всех народов страны».
«Дело врачей» прекратилось так же неожиданно, как и началось. 6 апреля 1953 г. вслед за газетой «Правда» и всеми центральными периодическими изданиями страны, газеты БССР поместили краткую информацию МВД СССР о том, что врачи были арестованы неправильно, а обвинения, выдвинутые против них, оказались сфабрикованными, что они освобождены, а виновные привлечены к строгой ответственности. Евреи с облегчением поняли, что исчезла угроза их жизни. Примером может служить свидетельство нотариуса из Речицы Софьи Лапицкой. Когда она зашла к своей подруге адвокату Зине Марголиной в Гомеле, то застала её со слезами на глазах у радио. Сначала Софья испугалась и спросила: «Что случилось?» На что подруга предложила ей послушать Сообщение ТАСС о реабилитации «врачей-отравителей». После этого они плакали вместе.
6 апреля 1953 г. передовая статья «Правды», озаглавленная «Советская социалистическая законность не прикосновенна», задавалась вопросом, как могло всё это случиться? Ответ предлагался немедленно. В числе виновных назывались бывшие руководители МГБ СССР, проявившие «слепоту и ротозейство», и медицинская экспертная комиссия, давшая неправильное заключение о методах лечения Жданова и Щербакова. Признавалось, что показания врачей были получены при помощи недопустимых приёмов следствия. Список освобождённых включал многие имена, не упомянутые ранее. Двое из арестованных (М.Б. Коган и Я.Г. Этингер) умерли в ходе следствия.
Сегодня не вызывает сомнений, что, если бы Сталин не умер 5 марта 1953 года, то в середине месяца все евреи БССР были бы депортированы в гетто, а многие вообще оказались бы в тюрьмах. Самое печальное в том, что нееврейское население не только не противилось этому, но всячески приветствовало геноцид, требовало казней и пыток. И это не фашисты, одурманенные пропагандой Геббельса, а «обычные советские люди». Как видим, «советское общество» оказалось таким же гнилым, как население в фашистских странах. А якобы «советский народ, победивший фашизм», – сам оказался народом фашистов, готовым устроить геноцид всех евреев только за то, что они евреи.
Леонид Смиловицкий пишет:
«Это была тщательно спланированная акция… Январь-март 1953 г. были для евреев ужасными, они жили в атмосфере подозрительности и ненависти, в постоянном страхе за себя и своих детей. Короткий период между концом Второй мировой войны и смертью Сталина оказались для них временем глубочайших потрясений… Пример Беларуси наглядно показывает, как именно в эти годы был использован мощный пропагандистский аппарат государства (периодическая печать, радио, устная агитация и пр.), настраивавший общественное мнение.
…Подавляющее большинство выступавших на организованных властями массовых митингах, собраниях и лекциях требовало наказания «заговорщиков», массовых увольнений с работы с последующей депортацией для остальных евреев. Условия для расправы, практически, были уже созданы, объяснение причин найдено, почва подготовлена, силы погромщиков обозначены. Оставалось только дать сигнал, но его не последовало».
ПОЗОРНАЯ СТРАНИЦА В ИСТОРИИ БССР
То, что сотворили тогда власти БССР – и тем более то, что собирались сделать и едва не сделали, – это по определению Нюрнбергского Трибунала является преступлением против Человечества, фашизмом в чистейшем виде. Подготовка организации гетто для национального меньшинства республики, массовые увольнения по национальному признаку, травля и оскорбления – это ещё не всё. Всего за пару месяцев очень многие еврейские семьи БССР были властями выброшены из своих квартир на улицу – то есть лишены не только работы, но и жилья. Очень многие были оклеветаны доносами и арестованы, посажены на годы тюрьмы. Их преступление заключалось в том, что они – евреи.
При этом власти БССР карали тюремными сроками и самих беларусов – если те помогали евреям. Например, сына доктора медицинских наук, профессора Лазаря Ситермана (убитого нацистами) Яшу Этингера во время войны увела из Минского гетто его няня, беларуска Мария Петровна Хорецкая. Русский врач Владысик помог ей вписать Яшу в свой паспорт, чем удалось обмануть оккупационные власти и спасти ребёнка от смерти. Но в начале 1953 г. в рамках «борьбы с евреями» Якова Яковлевича Этингера арестовали чекисты БССР, при этом следователь сказал, что спастись «просто так» из гетто было нельзя, а это значит, что нянька, мол, служила в полиции, за что Марию Хорецкую тоже арестовали. На самом деле беларуску арестовали за «симпатии евреям». На всякий случай, чтобы другим беларусам неповадно было. Так органами Госбезопасности БССР пресекались попытки беларусов выступать против организуемого властями геноцида против евреев.
Как пишут историки, в архивах КГБ БССР хранились документы о том, что планировалось сделать с евреями БССР в марте 1953 года – в рамках полного очищения республики от всех евреев. Ясно, что рассекречивать такие документы – это крайне неприятно для официоза Беларуси, это несмываемый позор на весь мир. Когда умер Сталин, операция по депортации всех евреев из БССР была тут же отменена, и все СМИ республики тут же сменили тему: раньше писали «о самом важном» – о евреях как врагах, а теперь стали писать про сельское хозяйство, а о столь популярной у «патриотического» населения травле евреев – уже ни слова!
При этом от властей БССР не последовало никаких извинений перед евреями республики. Не были никак наказаны или даже обсуждаемы многочисленные призывы «представителей трудовых коллективов» убивать «всех жидов», хотя эти призывы являются уголовным преступлением. Не были возвращены на свои должности оклеветанные и уволенные евреи – ни один, хотя это были специалисты самого высокого уровня – десятки тысяч людей. Среди них кандидаты и доктора наук, профессора. Семьям евреев, у которых по доносам в рамках «Дела врачей» власти БССР отобрали их квартиры, эти квартиры не были возвращены – хотя само «Дело врачей» властями признано обманом. Все пострадавшие в этих событиях, конечно, стали после смерти Сталина обращаться во все инстанции для восстановления справедливости. Но руководство БССР следовало приказу из Кремля: всё оставить в силе.
Этот отказ от извинений за содеянное и отказ реабилитировать пострадавших – это фактически признание именно своей вины, а не вины уже умершего Сталина, который якобы «один был во всём виноват». Причём это относится не только к руководству БССР того времени, но и к руководству Республики Беларусь после развала СССР в 1991 году – ведь официоз РБ так и не признал свою долю ответственности за те события, всячески обеляя сталинизм.
Тогда, в марте 1953 года, жители БССР стояли на самом краю страшного события – геноцида Беларуси над своим национальным меньшинством республики. Как могли развиваться события после объявления начала общей депортации всех евреев республики – трудно вообразить. В любом случае сама история пошла бы по иному пути. От которого нас спасла внезапная смерть Сталина. Его остановили Силы Свыше? Или действительно его отравили заговорщики-евреи, спасая себя от геноцида? Это тема уже для Теории заговора.
Помимо самой депортации, Сталин планировал организовать показательные «народные» суды над «еврейской националистической верхушкой» с последующими казнями, как над военными преступниками, то есть через повешение. Эти суды с последующими публичными казнями должны были проводиться в 5 городах СССР: Риге, Минске, Киеве, Ленинграде и Москве (города с высоким процентом евреев). Не вызывает сомнений, что садистские выступления рабочих на беларуских «собраниях трудовых коллективов» были заранее придуманы в МГБ БССР в рамках именно этих будущих судебных процессов.
Интересно, что в ленинградском списке тех, кого должны были судить и потом, видимо, повесить, оказался даже Аркадий Райкин, и этот список Сталин подписал накануне Нового года, но Райкин выступал в новогоднем представлении в Кремле перед вождём, и тот его более 10 раз вызывал на бис. Это редкостный извращённый садизм – хлопать и вызывать на бис артиста, которого за несколько дней до этого сам же вписал в список «ликвидируемых». Об этом рассказывал уже в годы Перестройки сам Аркадий Райкин (опубликовано в журнале «Огонёк»).
Если бы не помешала смерть Сталина, госбезопасность Беларуси планировала за несколько месяцев судить или депортировать около полумиллиона или более евреев, включая евреев русифицированных и смешанных браков (депортации подлежали не только сами евреи, но их семьи, даже если муж или жена в них не были евреями). Депортация объяснялась тем, что на судебных процессах в Риге, Минске, Киеве, Ленинграде и Москве должны были вскрыться якобы «ужасные подробности еврейского заговора», возмутившие трудящихся, и власти этой депортацией вынуждены «спасать евреев от народного гнева», от линчевания. Выше цитировалось сообщение МГБ БССР, что на устроенном властями собрании в Гродно учащийся заочной средней школы рабочий Пётр И. предлагал линчевать евреев. Это – явная подготовка к обоснованию депортации.
То есть власти не обвиняют в чём-то весь еврейский народ и смешанные с евреями семьи, а только спасают их от «справедливого гнева трудящихся СССР», отправляя их в отдалённые закрытые гетто-поселения. Это же слово в слово говорил Гитлер: депортируя германских евреев, он якобы «спасает» их от «гнева немецких трудящихся». Как же вышло, что после 1945 года прошло всего 8 лет, а история повторилась?
Увы, никакой оценки тем событиям так и не было дано официозом ни в СССР, ни в РБ, ни в РФ. А ведь хочется услышать ответ на вопрос: так чем же всё это было?
