Вадим ДЕРУЖИНСКИЙ

«Аналитическая газета «Секретные исследования», №12, 2020

В России власти демонтировали памятные доски о жертвах Катыни под предлогом, что они «очерняют советскую историю» и имеют «отрицательное антипатриотическое влияние на подрастающее поколение». Снимали памятные доски и глумились над ними местные отморозки из радикальной националистической незарегистрированной организации «Национально-освободительное движение» (НОД).

На фото: раскопки в Медном. Август 1991 года. Фото: общество "Мемориал"

ДВА МИФА О КАТЫНИ

В России снова стали пересматривать историю, причём «гнать волну» начал бежавший из Украины участник телешоу А. Вассерман, который в том числе обливает грязью Беларусь и беларусов, оскорбляя беларуский язык и отрицая право беларусов на своё государство. А теперь он взялся утверждать в передачах и «документальных» фильмах, что Сталин никого не расстреливал в Катыни – мол, польских военнопленных расстреляли немцы. Впрочем, эксперты говорят, что «этот телеклоун просто пиарится, чтобы попасть в Госдуму».

Прежде чем перейти к рассказу о разгоревшемся в России позорном скандале вокруг «Катынского дела», хочу уточнить для читателей две важные вещи. Два, так сказать, мифа. Миф №1 заключается в том, что неправильно ставится ударение. Его придумали неправильно ставить идеологи из ЦК КПСС для того, чтобы запутать общественность «вбросом» в БССР темы Хатыни – как идеологического символа. Многие историки продолжают недоумевать – почему символом сожжённых деревень выбрали Хатынь – где шёл бой с партизанским отрядом, из хат отстреливались три десятка партизан, а деревня сгорела в ходе обстрела немцами из противотанковых орудий и миномётов. Ведь даже рядом были другие деревни, где оккупанты сожгли всех жителей без всякого боя с партизанами, и там это было в чистом виде геноцидом над мирными жителями. Зачем же понадобилась Хатынь с её «не очевидной» историей?

Ответ, видимо, в том, что Хатынь была созвучна с Катынью и собой создавала путаницу. И доказательством служит то обстоятельство, что идеологи ЦК КПСС дали указание делать в слове Катынь ударение не на первом слоге (как в реальности), а на втором, как в слове «Хатынь». Житель Смоленска Александр Вознов пишет, что в СССР официоз специально искажал ударение в слове «Катынь» и в его производных: «Я из Смоленска, от Катынского леса живу километрах в 5, и ударение на КатЫнь просто вымораживает слух (видимо, специально делается аналогия с белорусской Хатынью)».

Так что правильно говорить «КАтынь» (так говорят там местные жители), а не «КатЫнь».

И второй миф: про «расстрелянных поляков». Власти СССР его распространяли для того, чтобы скрыть свои зверства в отношении беларусов и украинцев – это их расстрелял Сталин, а не поляков! Вот открываю наугад страницу 5 одного из «катынских списков». Расстрелянные: Головко Михаил Андреевич, Бочан Лука Яковлевич, Ковалёв Пётр Васильевич, Паласюк Алексей Анисимович, Костик Емельян Владимирович, Середа Лев Николаевич, Баран Филипп Константинович, Мельник Михаил Иванович. Ну и где тут поляки?

Вот следующий лист номер 6: Заяц Николай Данилович, Плескун Иван Григорьевич, Фёдоров Евгений Алексеевич, Гайдукевич Михаил Павлович, Томин Илья Алексеевич, Бабак Лев Иванович, Крамчук Василий, Косташук Николай. И где же поляки?

На листе 7 кончается список расстрелянных: Кулиш Семён Алексеевич, Гончар Николай Матвеевич, Фирман Владимир Петрович, Ломницкий Василий Никитич, Бойчук Николай Степанович. Снова нет поляков.

А их и не может там быть! Офицеры запаса Польской армии, которых расстрелял Сталин, попали в советский плен на территории Западной Беларуси и Западной Украины, а там они были местными призванными. Напомню, что Польская армия в своей мобилизованной во время войны части состояла из местных ополченцев. Например, город Кобрин от немцев в 1939 году защищал полк из мобилизованных мужчин Кобрина. Весь полк имени жителя Кобрина Ромуальда Траугутта (сподвижника Калиновского в восстании 1863-1864) погиб на подступах к городу, а власти БССР сразу после ВОВ снесли надгробия (до сих пор там запрещено об этом помнить). А чтобы жители города не клали упрямо там цветы своим погибшим мужьям, отцам, дедам, в 1970-е коммунистические власти (не беларусы!) приказали построить на их братской могиле танцплощадку для комсомольцев – чтобы дети плясали на костях своих отцов и дедов (об этом кощунстве рассказывала в нашей газете краевед из Кобрина Нина Марчук, она возмущалась: «Создаётся впечатление, что мы продолжаем жить под оккупантами»).

В Западной Беларуси мобилизованное в 1939 году ополчение на 90% состояло из беларусов. Офицерским корпусом являлись беларусы с высшим и средним образованием (учителя, врачи, инженеры и т.д.), работники госструктур в Западной Беларуси – таможенники, пограничники, сотрудники муниципальной администрации, разные чиновники, агрономы, егеря и пр. Все эти должности в Западной Беларуси занимали в 90% случаев беларусы (как и сегодня).

Так мало того! Когда немцы дошли до Бреста (который, кстати, героически обороняли от Гудериана вовсе не поляки, а беларусы), то поляки получили приказ уходить на юг вместе с отступающими частями генерала Андерса, а беларусам как местным жителям было приказано прикрывать их отход – ведь беларусы запросто могли вернуться в свои дома и семьи рядом (что им и предписывалось после выполнения приказа). Подробности в нашей статье «Запрещённая история Брестской крепости» (№6, 2019).

В итоге в Западной Беларуси нацисты сражались только чисто с местными беларусами, а потом наши «банды» (так в Берлине и в Москве называли защищавших Брестскую крепость беларусов) добивали уже коммунисты Москвы. Пленных на территории Западной Беларуси «поляков» (то есть беларусов) немцы передали Сталину, они вместе с пленёнными Красной армией и составили «Катынские списки».

Только при чём тут поляки? Они все ушли с генералом Андерсом. И при этом я лично знаю беларуские семьи, у которых мужчины старшего поколения (тогда жившие в Западной Беларуси) как раз и были в «Катынских списках». Причём РФ и Украина опубликовали свои «списки», а одна Беларусь до сих пор отказывается – опасаясь «возмущения народа». Потому что в списках вовсе не поляки.

Вообще же сама Катынь – это огромный миф, так как речь должна идти вовсе не о «расстрелах поляков», а о том, что это была часть геноцида Сталина над беларусами и украинцами. Этот геноцид Сталин начал ещё в 1937 году, уничтожив в БССР более 100 тысяч представителей беларуского народа как «возможный пропольский элемент». Поэтому «Катынские расстрелы» нельзя рассматривать отдельно от тех репрессий против беларусов, они были только продолжением того геноцида.

Поляков не было смысла уничтожать. Сталину это было не нужно. Наоборот – он их отправил в Казахстан и в другие дальние места СССР, где потом из них создал Польскую армию. С поляками как раз всё было отлично. В Катыни Сталин уничтожил иное – «пропольские элементы беларусов и украинцев» из Западной Беларуси и Западной Украины. Мол, «они предали Москву» в представлениях Сталина.

Этот важнейший нюанс меняет всю картину преступления – оно было против Беларуси и Украины, а не против Польши. Ликвидацией «пропольских элементов» Западной Беларуси и Западной Украины каратели из Политбюро преследовали имперские цели закрепить оккупацию этих территорий. Вот в чём вся суть Катыни!

Но «так далеко» пока в РФ никто не копает, а саму тему Катыни продолжают видеть только в призме исторической вражды России и Польши, игнорируя само существование Беларуси и Украины как государств. Так вот это заблуждение. Ну а теперь после этого вступления перейдём к рассказу о новом скандале.

ГРЯЗНАЯ ИСТОРИЯ

16 мая 2020 г. известный международный публицист и писатель Дмитрий Волчек опубликовал расследование «Государственный вандализм. Сталинисты переписывают историю». Вначале он рассказывает предысторию скандала:

«В марте 1940 года тройка НКВД СССР, следуя постановлению Политбюро ЦК ВКП(б), приняла решение о массовом убийстве польских граждан, попавших в плен после того, как СССР и гитлеровская Германия захватили и разделили Польшу. Были расстреляны 21.857 человек, находившихся в лагерях и тюрьмах на советской территории, из них 6295 в Калинине (Твери).

В марте 1940 года Дмитрий Токарев, руководивший Калининским УНКВД, получил приказ от заместителя наркома внутренних дел СССР Богдана Кобулова принять участие в ликвидации польских офицеров. Внутреннюю тюрьму УНКВД на время очистили от других заключенных, одну из подвальных камер обшили войлоком, чтобы не были слышны выстрелы. Для руководства операцией были присланы из Москвы начальник комендантского отдела НКВД Блохин, майор госбезопасности Синегубов и начальник штаба конвойных войск комбриг Кривенко».

Тут следует снова уточнить, что это были не поляки, а беларусы и украинцы. В данной группе были собраны мужчины из Западной Беларуси и Западной Украины, которые работали в правоохранительных органах, были оперативниками, следователями, работниками прокуратуры и судов. Как и сегодня, все они были в 90% случаев местными жителями, а не уроженцами земель Польши, причём об этом говорят и их фамилии (что мы уже обсуждали выше).

«Перед расстрелом Блохин надевал спецодежду: кожаную коричневую кепку, длинный кожаный фартук, такие же перчатки с длинными крагами выше локтей. На рассвете 5-6 грузовиков везли тела в село Медное, где уже были выкопаны экскаватором ямы. Эта территория, где находились дачи чекистов, и прежде использовалась для захоронения заключённых, убитых в застенках НКВД.

В марте 1991 года 88-летний Дмитрий Токарев дал показания следователю военной прокуратуры СССР, изучающему обстоятельства массового убийства польских граждан. Сохранилась видеозапись его допроса. Токарев описал, как поляков перевозили из Осташковского лагеря в здание управления НКВД, расстреливали и вывозили трупы.

Летом 1991 года в Медном была проведена частичная эксгумация могил. На здании, где расстреливали людей, а ныне располагается Тверской медицинский университет, 23 ноября 1991 года повесили памятную доску: «В память о замученных. Здесь в 1930-50-е годы находилось Управление НКВД-МГБ по Калининской области и его внутренняя тюрьма». Доска была установлена по решению Исполнительного комитета Тверского городского Совета народных депутатов, эскиз разработал главный архитектор города Николай Семёнов. 22 ноября 1992 года по инициативе польской организации «Катынская семья» и по согласованию с городской администрацией рядом была повешена ещё            одна табличка «Памяти поляков из лагеря Осташков, убитых НКВД в Калинине», автор эскиза – польский скульптор Мариан Новак.

Эксгумации продолжились в 1994 и 1995 годах, а в 1996-м в Медном на месте массовых захоронений по распоряжению правительства России был создан Государственный Мемориальный комплекс, с 2012 года – это филиал Государственного центрального музея современной истории России.

Массовое убийство польских военнопленных советские власти несколько десятилетий отрицали, но после распада СССР это преступление было признано в РФ на государственном уровне. Однако сталинисты настаивали на том, что будто бы поляков в Катыни убили немцы, а в Медном похоронены красноармейцы, погибшие от ран в госпиталях. В Твери проводились круглые столы «Мифы Медного», был даже снят документальный фильм [крайне лживый. – Ред.]. Показания генерала Токарева и результаты эксгумаций отрицатели попросту игнорируют и, без каких-либо документальных свидетельств, утверждают, что часть поляков из Осташковского лагеря убили немцы в Украине, а 200 человек утонули при переправе на баржах в Нарьян-Мар.

В июне 2019 года тверское отделение партии «Коммунисты России» обратилось в городскую администрацию с требованием демонтажа памятных досок, которые «очерняют советскую историю» и имеют «отрицательное антипатриотическое влияние на подрастающее поколение». Это требование совпало с очередным обострением российско-польских отношений, и в декабре 2019 года областная прокуратура вынесла представление о демонтаже. Якобы доска в память о жертвах НКВД должна была висеть на соседнем доме, а польская была установлена без согласования. Потребовалось четыре месяца, чтобы это предписание выполнить. В год 80-летия Катынской трагедии и за два дня до празднования Дня Победы обе доски были демонтированы».

ВОЗВРАЩЕНИЕ К СТАЛИНИЗМУ

Это решение властей, пошедших на поводу у полуфашистских незарегистрированных организаций, вызвало негодование и в Польше, и в России. Вот «Обращение группы членов и профессоров Российской академии наук»:

«Мы возмущены демонтажем в Твери двух мемориальных досок, установленных на здании, в котором размещались областное управление и внутренняя тюрьма НКВД-МГБ. Доски увековечивали память наших соотечественников, уничтоженных сталинскими карательными органами, и польских пленных из Осташковского лагеря, убитых НКВД в Калинине. Демонтаж знаков памяти проведён местными властями без гласного общественного обсуждения, под надуманным смехотворным предлогом; он является очевидной попыткой оправдать и предать забвению преступления сталинского режима, создать новую версию нашей истории, в которой для них нет места. Тридцать лет назад установка этих знаков стала возможной благодаря признанию и осуждению на государственном уровне прошлых преступлений, отказа постсоветской России считать себя наследницей и продолжательницей практик тоталитарного режима. Их демонтаж – знак движения в обратном направлении, к реабилитации сталинизма и его деяний как внутри страны, так и за её границами, признания своей преемственности с ним, что автоматически возлагает на современную Россию ответственность за совершённые им преступления.

Особый цинизм этому акту надругательства над памятью невинно убитых придаёт то, что он был совершён в канун дня Победы, дня памяти и скорби. Замалчивание и искажение исторических событий недопустимо, и то, что произошло, нельзя объявить небывшим и исключить из истории. Такие попытки не только разрушают историческую науку, но и губительны для всего общества, уничтожая его историческую память. Если мы осуждаем искажённые трактовки событий Второй мировой войны в высказываниях некоторых зарубежных политиков, которые доходят до исключения СССР из числа стран-победительниц, то тем более Россия не может подавать пример искажения и отрицания исторических фактов.

Мы выражаем протест против пересмотра оценки и замалчивания тёмных страниц нашего прошлого и требуем восстановления мемориальных досок в память жертв сталинского режима на прежнем месте, а также выявления и наказания виновных в этом преступлении против национальной исторической памяти».

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ВАНДАЛИЗМ

Одним из тех, кто участвовал в 1991 году в эксгумациях в Медном, был живущий сейчас в Польше учёный Алексей Памятных. Он возмущён решением о демонтаже памятных досок в Твери:

«Уже в одном из первых сообщений акция по снятию досок была названа вандализмом, а мне сразу пришёл в голову более соответствующий случаю термин – государственный вандализм. Дикость накануне Дня Победы, – говорит Алексей Памятных. – В августе 1991 года я участвовал в эксгумациях, помогая следственной группе Главной Военной прокуратуры СССР и польским экспертам. Меня пригласил руководитель следственной группы полковник Александр Третецкий. На следственные действия в Медном группе Третецкого были выделены две недели, а в помощь для раскопок было прикреплено подразделение Кантемировской дивизии, совсем молодые ребята-танкисты. Все работы нон-стоп фиксировались на видео сотрудниками Калининского КГБ, был и их официальный представитель. Солдатам, следователям и экспертам приходилось работать отнюдь не кисточками, как археологам, а зачастую лопатой и ломом, вычерпывать болотную жижу тазиками, были извлечены останки 243 человек, в основном польских полицейских (даже земля там была фиолетовой от тёмно-синей полицейской одежды), примерно 20 человек удалось идентифицировать по сохранившимся документам.

Очень важный момент, прояснившийся уже вскоре после раскопок: почти все эти люди были из одного этапного списка – предписания на отправку очередной группы из Осташковского лагеря в распоряжение УНКВД по Калининской области. Это означает, что каждую группу, прибывшую в Калинин, почти сразу и расстреливали, а потом вывозили и закапывали – и действительно, число исследованных позже массовых могил совпадает с числом этапов. Вывод из таких совпадений простой: этапные списки-предписания являются фактически расстрельными списками, более точные справки о расстрелах были уничтожены в 1960-е годы по предложению тогдашнего руководителя КГБ Шелепина, и точных справок с печатями о расстрелах тех и иных поляков попросту уже нет в природе. Но есть этапные списки-предписания!

На странице катынских материалов, которую Сергей Романов и я ведём в интернете, есть 55 моих фотографий с эксгумаций в Медном в 1991 году. Там есть и фото сохранившейся калининской газеты за 2 апреля 1940 года, найденной при раскопках (всего газет того времени было найдено несколько).

Когда я слышу, как в Твери распространяют лживую информации, что поляков массово не расстреливали, а в Медном их то ли вообще нет, то ли захоронены лишь несколько, – у меня печатных слов не остаётся. Читайте трёхтомник «Убиты в Калинине, захоронены в Медном», он есть в свободном доступе в интернете, в третьем томе опубликованы все реальные документы о расстрелах и захоронениях и эксгумациях 1991, 1994 и 1995 годов. Правда – там», – говорит Алексей Памятных.

Из открытого письма Федерации катынских семей:

«Весной 1940 года в здании НКВД в Калинине были убиты 6287 польских военнопленных, содержавшихся в спецлагере в Осташкове.

Около 30 лет тому назад, благодаря настойчивости семей жертв, в Твери была установлена мемориальная доска, которая должна была наглядно и однозначно противодействовать катынской лжи и отдать дань памяти убитых. Это место гибели наших отцов, дедов и прадедов стало местом паломничества их родственников, равно как и кладбище в Медном, где они покоятся.

И вот, в год 80-летия Катынского преступления, накануне Дня памяти об окончании Второй мировой войны, среди белого дня катынская ложь вернулась: мемориальную доску в Твери сняли. Российские власти стремятся мало-помалу стереть историческую правду и снять с себя ответственность за массовые убийства поляков в 1940 году. Просим неправительственные организации и всех людей доброй воли возвысить голос в связи с этим событием».

«Это идёт в общем русле нынешней информационной политики представления всей советской истории как последовательности славных свершений, великих побед, – говорит руководитель Польской программы Международного «Мемориала» Александр Гурьянов. – При этом власти стараются отодвинуть куда-то в забвение память о тягчайших преступлениях советского режима».

«Мемориал» выпустил обращение с требованием вернуть памятные таблички. С аналогичным заявлением о недопустимости их демонтажа выступили польский посол в Москве Влодзимеж Марчиняк и МИД Польши.

МРАКОБЕСЫ

А в Твери торжествуют сталинисты. Газета «Вся Тверь» пишет, радуясь вандализму: «Польская табличка исполнена из металла и выглядела внушительно. Но на деле оказалось, что это чеканка, пустая внутри. Присутствующие отметили, что это символично: пустая табличка изнутри с пустым содержанием. Максиму Кормушкину не потребовалась посторонняя помощь, чтобы вынести её самостоятельно и погрузить в машину».

Писатель Дмитрий Волчек удивляется:

«Поразительно, но это факт: польскую памятную доску унёс один из тех, кто добивался её снятия, – член радикальной [полуфашистской] незарегистрированной организации «Национально-освободительное движение» (НОД) сталинист Максим Кормушкин.

Сталинисты одержали небольшую победу, но главная их цель гораздо серьёзней. Они не скрывают, что хотят добиться пересмотра статуса мемориального комплекса в Медном и либо закрытия музея, либо принципиального изменения экспозиции. Идея у них несложная и вполне соответствует путинской исторической политике: объявить, что в Медном похоронены не убитые в застенках НКВД, а умершие в госпиталях красноармейцы. Удастся ли им это надругательство над невинными жертвами?»

Одна из читательниц Оксана Сухарева возмущается:

«Такие действия в Твери позорят всех граждан РФ и русских по национальности, в частности. Я становлюсь соучастником этой подлости. Мы сами себе кликаем такими невежественными, гадкими действиями беду. Главное, зачем? Чтобы патриотично воспитывать молодёжь? Патриотизм начнёт сам собой расти, если молодёжь будет видеть красивые отстроенные дома, пенсионеров, живущих в нормальных условиях, заботу о детях, инвалидах. Тогда сама собой возрастёт гордость за страну, и патриотизм вместе с ней».

САМОЕ ГЛАВНОЕ

Мы хотим обратить внимание на важнейшее обстоятельство, о котором никто не сказал ни слова, в том числе представители Польши. Вернёмся к словам учёного Алексея Памятных: «останки 243 человек, в основном польских полицейских (даже земля там была фиолетовой от тёмно-синей полицейской одежды)».

Так при чём тут «военнопленные»? Эти расстрелянные беларусы и украинцы вообще не состояли в Польской армии, а работали в государственных органах правопорядка. Они просто мирные жители, а не военнопленные! И если расстрел военнопленных – это военное преступление Сталина, то тут мы имеем дело с расстрелом мирных жителей – а это уже геноцид!

Одновременно по этим планам Политбюро в Западной Беларуси и в Западной Украине «московские освободители» расстреляли десятки тысяч наших священников (православных, католических, униатских, иудейских), учителей, врачей, деятелей культуры, учёных, предпринимателей, фермеров. Расстрел полицейских – это лишь часть этого тягчайшего преступления Москвы по уничтожению лучшей части беларуского и украинского народов, и к военнопленным это никакого отношения не имеет.

В Минске в Куропатах находятся жертвы коммунистического геноцида – беларусы, которых власти расстреляли за «пропольские настроения» и как просто «социально вредные элементы». Вначале в 1937 году было расстреляно более 100 тысяч беларусов из Восточной Беларуси (тогда БССР), а в 1939-1941 годах примерно столько же из Западной Беларуси.

Руководство Беларуси под давлением Кремля до сих пор замалчивает тему – тем более что ею занимались оппозиционеры из команды Зенона Позняка (он участвовал в раскопках в Куропатах в конце 80-х). Правда не нужна, потому что она слишком «неудобная», ведь около половины беларусов, которых относят к «потерям ВОВ», на самом деле были уничтожены вовсе не немцами, а Кремлём в ходе геноцида. Не нужна память и о том, что в 1939 году Брестскую крепость от «нацистов-освободителей» Гудериана защищали вовсе не поляки, а наши беларусы, которых после немцев атаковала Красная армия.

Собственно говоря, вообще запрещено вспоминать о том, что Западная Беларусь не входила в состав СССР. Доходит до абсурда: в Гродно отмечают даты зарождения комсомола и пионерии, хотя там таковых не было до Второй мировой войны – как и в Прибалтике. Пограничники в Гродно вообще искажают историю, «забыв», что никаких пограничных застав там до 1939 года не было. При этом беларусы-пограничники служили на совсем другой границе – на границе между Свободной Западной Беларусью и кровавой коммунистической БССР (а на восточной стороне беларусов-пограничников как раз и не было – Москва боялась «сговора» восточных беларусов с западными).

Западная Беларусь как бы «ампутирована» из исторической памяти народа – потому что она является альтернативой, в которой мы – не бесправный русифицированный вассал Москвы, а нормальная европейская страна. И вот поэтому Катынь и Куропаты – это не «абстрактная история», а символ выбора нашего будущего. И вполне конкретный смысл обретает фраза, что «мёртвые держат живых». Жертвы сталинизма действительно нас держат…

***

РЕКЛАМА

Чтобы купить оригинальное и качественное польское спортивное питание, воспользуйтесь сайтом sportznatok.com.ua. Всё спортивное питание Powerful Progress имеет сертификаты анализа качества каждого вида сырья.