Михаил ГОЛДЕНКОВ
«Аналитическая газета «Секретные исследования», №11, 2020
Ещё в начале XX века Россию называли страной лапотной, вкладывая в это понятие оттенок отсталости. Лапти, ставшие своего рода символом русской бедности, традиционно считали обувью всех крестьян. Вся великорусская деревня, за исключением Сибири и казачьих районов, круглый год ходила в лаптях. Казалось бы, что сложного несёт в себе тема лаптя? А на самом деле за этой бесхитростной историей лаптя скрывается вся ложь царских и советских фальсификаторов истории Руси.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЛАПТЯ
Принято считать, что лапти – один из самых древних видов обуви. Причём историки СССР подчёркивали, что «нашей» обуви. «Наших предков». Но каких предков, и в каких районах их обитания? Дело в том, что лаптей не носили беларусы и украинцы, вообще ни один славянский народ.
Например: костяные кочедыки – крючки для плетения лаптей – археологи находят даже на неолитических стоянках. Не даёт ли это основание предполагать, что «уже в каменном веке люди, возможно, плели обувь из растительных волокон»? Да, обувь эта древняя, но опять-таки, смотря каких народов предки начинали плести её. В каменном веке археологи находят и кожаную прошитую нитью обувь тоже. Вероятно, плетёная и кожаная обувь были обусловлены климатом, в котором древние люди жили, и самим способ жизни, охоты, добычи пищи.
Историк Д. Осипов в журнале «Наука и жизнь» в №2 за 2007 год в статье «К истории лаптя на Руси» являет собой прекрасный пример того, как и сейчас в России понятия не имеют (или скрывают) о том, что такое Русь, где она располагалась, а что такое Московия, как и того, а кто же на самом деле населял эти страны, и кто из них носил лапти.
Уже из самых древних письменных источников можно сделать вывод, кто же носил лапти в X веке. Лапоть в летописи впервые появляется касательно событий 985 года. Производный от лаптя термин «лапотник» впервые встречается в Повести временных лет (в Лаврентьевской летописи) в описании завоевания волжских булгар (татар) киевским князем Владимиром далеко за пределами Руси: «В лето 6493 (985 год), иде Володимеръ на Болгары съ Добрынею съ уемъ своимъ въ ладьях, а Торки берегомъ приведе на конихъ, и победи Болгары. Рече Добрыня Володимеру: съглядахъ колодникъ оже вси въ сапозехъ, сим дани нам не даяти, поидем искать лапотников. И сотвори Володимеръ с Болгары миръ».
То есть, лапотников русские варяги ищут далеко за пределами самой Руси. На мордовской и тюркской Волге. Историки неверно комментируют даже саму мысль Добрыни: мол, воевода советует князю искать для дани лапотников, людей бедных, которых легче завоевать. Ну а булгары, мол, люди богатые, в сапогах, будут сопротивляться рабству. Однако такое мнение современных историков – это явное заблуждение. Совсем не то имел в виду Добрыня. Но вернёмся пока что к лаптям, а про Добрыню поговорим позже.
Есть легенда, что и сам царь Пётр I учился плести лапти и что сплетённый им образец хранился среди его вещей в Эрмитаже ещё в начале XX столетия. Уже во время Первой мировой войны в лаптях ходили многие солдаты царской армии, кому не хватало сапог, а во время Гражданской войны (1918-1920 годы) в лаптях ходила большая (великорусская) часть Красной армии. Заготовкой лаптей занималась чрезвычайная комиссия (ЧЕКВАЛАП), снабжавшая солдат валяной обувью и лаптями.
А вот Осипов в своей статье про появление лаптей пишет так: «В частности, Курбатов (современный петербургский археолог) пытается доказать, что плетёная обувь начала распространяться в России не ранее XVI века. Более того, мнение об изначальном преобладании лаптей среди сельских жителей он относит к мифологизации истории, как, впрочем, и социальное объяснение этого явления следствием чрезвычайной бедности крестьянства. Эти представления сложились, по мнению автора статьи, в среде образованной части российского общества лишь в XVIII веке. И действительно, в опубликованных материалах, посвящённых широкомасштабным археологическим исследованиям в Новгороде, Старой Ладоге, Полоцке и других русских городах, где был зафиксирован культурный слой, синхронный Повести временных лет, не обнаружено следов плетёной обуви».
Вы только полюбуйтесь, как легко и без всяких сомнений якобы авторитетный историк Осипов записал в русские, с его точки зрения российско-московские, города Новгород, Старую Ладогу и Полоцк! Откуда там могли быть лапти у варяг-викингов!?
Лапти – не европейская обувь вообще! Вот что справедливо пишет Википедия, описывая народы, помимо русских, носившие лапти: «Лапти, а под иным названием «лычаки», были также распространены y карелов, мордвы, татар, финнов, эстонцев, чувашей». Всё! Это обувь уральских народов, финно-угров и татар. Лапоть вообще слово финское. Его у финнов-ливов переняли также и латыши, на языке которых «лапс» ныне означает заплату, потому что латыши не стали плести лаптей. Саамов потому и называли скандинавы и русские лопарями и лапландцами, что те носили лапь (лопь) – лапти из бересты. От «лапь» пошло и русское слово лапа.
И где здесь Русь? И почему Осипов пишет о каком-то распространении лаптя «по Руси»? Он Русью, как и Лев Гумилёв, одну лишь Московию называет.
Сходный вид плетёной обуви кроме финно-угров Московии применяли лишь японцы (варадзи). Считается, что и североамериканские индейцы плели обувь, но индейцы плели вовсе не лапти, а характерные очень плотные сандалии, и не из лыка плели.
Название статьи Осипова выглядит так же антинаучно и глупо, как если бы какой-нибудь англичанин назвал свою статью «К истории мокасина в Британии», основываясь только на том, что англичане колонизировали Америку, где коренные жители носили мокасины. И на этом основании вывел бы аксиому, что мокасин – древняя обувь и англосаксов тоже. Бред же полный! Все бы смеялись. Но вот над Осиповым и Курбатовым никто не посмеялся.
Осипов словно и не знает, что Старую Ладогу (Адельгьюборг) в 750-е годы строили свеи (шведы), они там и жили, и как минимум в XII веке ещё пока не обрусели. Новгород строили они же: шведы, датчане, ободриты Рюрика, пришедшие с запада. Полоцк – опять-таки, строили всё те же люди из варягов. Скандинавско-балтский Полоцк даже скандинавские саги в XII веке называют свейским (т.е. шведским) городом. Откуда там взяться лаптям? Финнов там не было!
«В городских слоях, – пишет Курбатов, – лапти появляются не ранее рубежа XV-XVI веков». Верно, но не потому, что они тогда появляются вообще, а потому что именно тогда финно-угры стали более-менее селиться в городах Московии, где ранее проживали лишь варяги (русские) и татары – люди, носившие сугубо сапоги и кожаную обувь. Курбатов словно ослеп и оглох, он не видит и не слышит про лапти в тексте ПВЛ!
СИМВОЛ БЕДНОСТИ?
И вовсе не о бедности можно было судить по лаптям, а об этническом происхождении. Потому что это просто национальная обувь уралоидов. Причём нередко лапти были очень дорогими и престижными – когда их плели из тонких и прочных кожаных полосок. Подобные праздничные кожаные лапти и сегодня показывают в российских этнографических музеях, они стоили подороже, чем самые лучшие кожаные сапоги.
Традиция уралоидов была связана даже вовсе и не с лаптями, а вообще с ПЛЕТЕНИЕМ, с сакральным культом берёзового лыка: из него как универсального сырья изготовляли абсолютно всё. Из лыка великоруссы делали посуду и мебель, предметы сельского хозяйства и охоты, даже лодки и прочее. Сама жизнь великорусса начиналась с лыка – младенца баюкали в лыковой люльке, укрывая лыковым одеяльцем. Вот почему берёза – «национальное великорусское дерево». А «лапотник» – это не тот, кто в лаптях, а особый специалист, который умеет сплести что угодно – и короб, и птичий капкан, и пояс, и половик.
Так что финские и тюркские народы Поволжья и Урала, как и их единоплеменники в Финляндии и Эстонии, носили лапти не из-за бедности, а следуя древним традициям. Финны не только лапти изобрели, но и лыжи для ходьбы по снегу. И тоже не из-за бедности, а из-за специфики климата, в котором жили. Но с годами, особенно в XIX веке, при становлении капитализма и урбанизации, лапоть более не отвечал условиям жизни даже селян. Но всё ещё являлся дешёвым и бесплатным способом обзавестись обувью.
В царской России XIX века лапти и в самом деле стали символом бедности, т. к. сапоги, отличавшиеся от лаптей удобством, красотой и прочностью, для большинства крепостных крестьян были недоступны по деньгам. А самим шить сапоги потомки финно-угров не умели. Это была для них обувь относительно новая и чужая. Вот и обходились русские, а точнее обрусевшие крестьяне лаптями. Однако о недолговечности плетёной обуви свидетельствует поговорка: «В дорогу идти, пятёры лапти сплести».
В рассказе «Хорь и Калиныч» Тургенев противопоставляет орловскому мужику калужского оброчного крестьянина: «Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живёт в дрянных осиновых избёнках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, торгует маслом и дёгтем и по праздникам ходит в сапогах».
Как видим, даже для зажиточного крестьянина сапоги оставались роскошью, их надевали лишь по праздникам. Своеобразный знаковый смысл кожаной обуви для крестьянина подчёркивает и писатель Мамин-Сибиряк: «Сапоги для мужика самый соблазнительный предмет».
Конечно, европейский крестьянин, который исстари ходил в кожаных туфлях, сапогах или ботинках, таких забот и проблем русских крестьян не имел. В Европе лаптей не было, как и не было периода перехода от лаптей к сапогам. А вот восточные беларусы и восточные украинцы, оказавшееся после 1772 года под властью Российской империи, обнищали к 1800 году и вместе с прочими крепостными крестьянами России стали по примеру россиян плести лапти – дёшево потому что. Осипов отмечает в своей статье, что «тогда как русские крестьяне делали заплетку лаптя с задника, то в Украине и в Беларуси лапти начинали плести с носка».
Но и тут российские историки ошибаются по поводу того, как к беларусам попала мода на лапти. На самом деле они перенимались вовсе у российских областей, с которыми у нас и не было никаких контактов ни тогда, ни сегодня. Беларусы перенимали лапти у десятков тысяч староверов, которые массово бежали от геноцида со стороны царизма и селились на востоке ВКЛ; в Беларуси великорусские староверы селились в основном в Витебской области – целыми районами со многими деревнями. Они и плели там свои лапти на уральский манер.
Кожаная обувь в царской России ценилась не дёшево. Если в 1838 году на Нижегородской ярмарке пару хороших лыковых лаптей можно было купить всего за три копейки, то самые грубые крестьянские сапоги стоили в ту пору не менее пяти-шести рублей. Для крестьянина это были очень большие деньги, и чтобы собрать их, нужно было продать четверть ржи, а в иных местах и более (одна четверть равнялась почти 210 литрам сыпучих веществ). Вот и выходит, что Осипов должен рассматривать историю распространения лаптя по России, а не «по Руси», ибо Русь и лапоть – понятие несовместимые.
Историки знают, что названия вещей, известных по письменным источникам, не всегда совпадают с теми предметами, которые соответствуют этим терминам сегодня. К примеру, сарафаном в XVI веке в Московии называли верхнюю мужскую одежду в виде кафтана, а ширинкой именовали богато вышитый шейный платок. Говоря про «Русь» и «лапоть», Осипов, по сути, говорит нам о ширинке и сарафане XVI века, но в современном нам смысле. И в итоге получается чепуха.
