В войну 1812 года русские совершенно сознательно вели политику опустошения беларуских земель

Почему та война обернулась геноцидом для беларуского народа? Почему все самые большие надежды наши предки возлагали не на россиян-«освободителей», а на французских «завоевателей»? Об этом - в новой книге историка Анатоля Тараса «1812 год - трагедия Беларуси».

- Когда вышла ваша книга «Партизаны: мифы и реальность», вы заявили в интервью, что людей уже и Великая Отечественная война давно не интересует. А тут вы вдруг взялись за еще более давние сражения…

- Как раз более древние вещи и вызывают у людей интерес. Великая Отечественная надоела, потому что о ней долдонили 50 лет подряд. А про войну 1812 года среднестатистический человек не знает практически ничего. Спрашиваешь, как фамилия Наполеона? Молчат. Кто был Кутузов по национальности? Говорят, русский! Тогда как он был на самом деле татарином. И про Бородино помнят только лермонтовское: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…». Многие до сих пор уверены, что Бородинскую битву выиграли русские. Как так, если потери царской армии превысили потери французов в 2,5 раза? И Москву они сдали. О победе судят по результатам.

Во-вторых, эта книга должна заинтересовать именно наших беларуских читателей. В ней о том, чем война обернулась для наших предков и для наших земель. Не для русских, не для французов, не для поляков, а именно для нас. Традиционно принято было говорить: «Отечественная война русского народа, в которой беларуский народ тоже понес жертвы». Не тоже. Он-то и понес! 90% всех боевых действий в эту войну были на территории Беларуси. Я имею в виду наши этнические земли - Гродненская, Виленская, Минская, Витебская, Могилевская, Смоленская губернии и Белостокская область. Получается, что в «Отечественной войне русского народа» страдал народ беларуский.

- Но почему вы обратились именно к войне 1812-го?

- В этом году 200 лет этой так называемой «Отечественной войне русского народа против французских агрессоров». Начало всех юбилейных мероприятий 24 июня - когда войска Наполеона перешли Неман, т.е. границу Российской империи. Следующее крупное событие - 7 сентября, когда произошло Бородинское сражение.

- То есть решили испортить людям праздник?

- Просто я пытаюсь донести, что это была не наша война. Воевали между собой французы и русские. Русские по отношению к нам были захватчиками - люди, которые ликвидировали наше древнее государство - Великое Княжество Литовское, существовавшее 550 лет.

- Значит, рассказы о том, как беларуский народ плечом к плечу героически сражался с французскими завоевателями - пропагандистские сказки советских учебников?

- Тогдашнее население беларуских земель воспринимало это следующим образом: шляхта мечтала восстановить с помощью Наполеона ВКЛ (и он, действительно, попытался это сделать), крестьяне надеялись, что с приходом французов будет отменено крепостное право, священнослужители униатской и католической церквей рассчитывали восстановить ведущее положение в обществе (а это 77% населения против 6,5% православных), мещане и купечество надеялись на углубление буржуазных порядков. То есть все слои населения были за Наполеона. Кто открыто, с энтузиазмом, как шляхта, кто подспудно, как крестьяне. Все они свои интересы отождествляли с ним, а не с Россией.

Но, с другой стороны, это все же была война со всеми ее ужасами. Сначала французы наступали, русские отступали - здесь все горело, рушилось, людей убивали, скот резали, дома жгли, пушки крушили здания. Что ж хорошего? Потом здесь 3-4 месяца хозяйничали французские интенданты, которым надо было кормить армию. Естественно, они выгребали ресурсы, как до них делали русские. Тоже ничего хорошего. Потом французы отступали, русские наступали - опять все горело, гибло и т.д.

Так что это была не «Отечественная война». В отношении наших предков больше подходит такой термин, как геноцид, потому что жертвами войны стало 25% населения Западных губерний. Были также элементы гражданской войны, потому что одни наши предки, в основном шляхта, воевали за Наполеона, а другие - крестьяне - за царя. Последних, конечно, никто не спрашивал, их насильно забирали в рекруты - одно из самых больших бедствий, которое принесли русские. Парня забирали на 25 лет, и он в 9 из 10 случаев уже не возвращался. До этого в Речи Посполитой рекрутской повинности не было, была наемная армия.

В книге я привожу цифры: на землях этнической Беларуси проживало тогда 7,9% от населения Империи, которое составляло 43 млн. А между тем именно с нашей территории было взято 220 тысяч рекрутов - это уже не 8% от вооруженных сил Империи, а 25,43 %. Вот какое было злодейство! А если брать только сухопутные войска без казаков, то беларуские рекруты составляли 43% армии. Вот они-то и воевали! За чужого царя, за чужое дело, и никто их не спрашивал.

- И чем эта война обернулась для нашего народа?

- Название четко гласит - трагедией. Трагедией по нескольким причинам. Первое: наши земли, наше население постигла демографическая катастрофа. От боевых действий как таковых погибло сравнительно немного. В основном, погибали от голода, который начался еще накануне войны, и от эпидемических заболеваний.

Русские совершенно сознательно поставили себе политику опустошения Западных губерний: выгребали все подчистую. Чем будут питаться и как жить местные граждане, их абсолютно не интересовало, как это не интересовало сталинских комиссаров в 1941 году. Начавшийся голод усилился во время войны, потому что грабили все - и те и эти. Русские грабили больше. Не потому что кто-то хуже или лучше, просто они здесь дольше похозяйничали.

Но самое главное: в результате того, что на земле осталось валяться гигантское количество непогребенных трупов людей и лошадей, весь 1813 год здесь были эпидемии неизвестных болезней. Больше всего населения умерло именно от этого. Министр полиции Балашов в рапорте царю сообщал, что за весну-лето только по главной военной дороге от Москвы до Вильни было закопано 430 тысяч человеческих трупов и 380 тысяч трупов лошадей. В окрестностях Лепеля, где не было ни одного боя, было погребено 3,5 тысячи трупов людей. Вся Беларусь была густо усеяна трупами. Они разлагались, отравили реки, озера, колодцы. Вспыхнула эпидемия. Ее называли «гнилая горячка» - что это, никто не знает.

По официальным данным уездных и губернских предводителей дворянства, поданных в 1813 году, а также по данным люстрационных комиссий, которые определяли ущерб помещиков по численности податных крестьян, население в среднем сократилось на 25%. А в восточных губерниях и уездах на 30% и более. Максимальный рекорд - 38%. Это страшные цифры.

Второй момент - здесь был причинен колоссальный материальный ущерб. Достаточно сказать, что на отрезке главной дороги от Мстиславля до Борисова было сожжено практически все. Все города на дороге, все местечки, все деревни - все строения. Добрых 150 км - зона сплошного разрушения. В результате артиллерийского огня, в результате пожаров, в результате того, что и французы и русские разбирали строения на топливо, потому что нужно было греться, так как зима была суровая.

Я привожу свидетельства одного гусарского полковника российской армии, который писал, что его солдаты, как только видели целую избу, сразу залезали туда, как тараканы, некоторые даже в печки, и выгнать их оттуда было невозможно никакими угрозами.

Были уничтожены посевы. Достаточно сказать, что в 1813-1814 годах удавалось засеять не более 50% довоенных пахотных земель. Не было лошадей. Пахали на женщинах и стариках.

Торговля была разрушена практически полностью. Даже чиновники, которые отнюдь не симпатизировали местному населению, поддержавшему французов, и то ходатайствовали перед властями, чтобы местных купцов полностью освободили от податей, потому что им не из чего было платить.

То есть наши земли постигло полное экономическое разорение. В денежном выражении, по данным царской комиссии, которые были занижены насколько возможно, материальный ущерб на территории Беларуси вылился в сумму, равную бюджету всей Российской империи.

И третий составной элемент трагедии - социально-психологический. Как я говорил: шляхта, священнослужители, крестьяне, мещане, купцы - все надеялись на Наполеона. Да и как было ему не верить, если он подчинил всю Европу? В итоге люди пошли за ним, принесли немало жертв ради своих надежд, и все это оказалось напрасным.

Горячие российские деятели, например фельдмаршал Кутузов, потом требовали от царя, чтобы он конфисковал все имения у беларуской шляхты и магнатов и раздал генералам и офицерам царской армии в награду. Но Александр не решился пойти на такие крайние меры. Сначала в декабре 1812-го, заем в конце 1814 года издал указы о полном и безусловном прощении всех, кто сотрудничал с Наполеоном. То есть он понимал, что иначе он получит тут мощный котел сопротивления на много десятков лет.

- Получается, что на «захватчиков» наше населением возлагало больше надежд, чем на «освободителей»?

- Войну на самом деле спровоцировал своими действиями русский царь. До революции даже в официальных российских изданиях, в той же 4-томной «Истории России» 1910 года, было четко написано, что по существу нападение Наполеона явилось актом необходимой обороны. Тогда в этом признании ничего особенного не видели. Не такие были державники, как сейчас.

Во-первых, Россия грубо нарушала условия Тильзитского мирного договора. В свое время Наполеон и Александр разделили Европу и Юг (земли Турецкой империи) на сферы влияния. Все германские государства являлись сферой юрисдикции Наполеона. Александр же получил право хозяйничать в Финляндии, Швеции, Персии, на Кавказе, южной части Балкан. Но он этот договор постоянно нарушал. Сам будучи немцем, как и его жена, мать, родственники - все они имели в Германии свои интересы. Вот он туда настырно и лез, чего делать был не должен.

Во-вторых, по Тильзитскому миру Александр обязался примкнуть к так называемой континентальной блокаде, отказавшись от торговых связей с Англией. Наполеон придавал блокаде большое значение, но Россия постоянно нарушала эти договоренности.

И третье - о чем российские историки не вспоминают никогда: Александр принял план генерала Леонтия Беннигсена (тоже немца) по захвату и уничтожению Герцогства Варшавского. Был заключен тайный договор с Пруссией, с кайзером Фридрихом-Вильгельмом I. В декабре 1811 года 200-тысячная российская армия и 80-тысячная прусская армия должны были вторгнуться с двух сторон в Герцогство Варшавское, ликвидировать, уничтожить польскую армию, а саму Польшу, по этому замечательному плану, превратить в пустыню. Предписывалось сжечь все города, все местечки и деревни, угнать весь скот, уничтожить все запасы продовольствия, разрушить все мосты. Куда при этом было деваться 3,5 млн. поляков, остается за скобками.

Войска уже были сосредоточены на границе, и командиры корпусов уже получили запечатанные пакеты с секретным приказом о выступлении, но кайзер в последнюю минуту струсил. Когда говорят про первую армию Барклая де Толли, вторую армию князя Багратиона, третью армию графа Тормасова, забывают или не хотят добавить, что это и были войска, сосредоточенные для вторжения.

И что, Наполеон должен был на это все спокойно смотреть? Было решено проучить русского царя и отбить у него охоту совать свой нос и протягивать руки к тому, что ему не принадлежит. Поэтому Наполеон и задумал превентивную борьбу с весьма ограниченными целями.

- То есть поход на Москву в его планы не входил?

- По первоначальному плану он не собирался идти дальше линии Западная Двина, Березина, Днепр. Война у него была рассчитана на два года. Но бес попутал, и он вместо того, чтобы остаться в Витебске, где первоначально сам объявил, что война прекращена, начинаем обустраиваться, он решил дать генеральное сражение и поперся в Смоленск. А потом и в Москву. И, как вам скажет любой историк, именно 36-дневное бессмысленное сидение в Москве его и погубило. Это его стратегическая ошибка.

- Вы обмолвились, что еще до начала войны русские начали опустошать беларуские земли…

- И Александр, и высшие военное командование, в том числе военный министр Барклай де Толли (шотландец Майкл, который «вдруг» стал истинно русским генералом Михаилом Богдановичем) не сомневались в том, что Западные губернии будут потеряны. Они знали, что у Наполеона была лучшая в мире армия, сам он великий полководец, поэтому придется чем-то жертвовать. И был разработан оборонительный план Барклая де Толли. Примерно такой, как в Польше. Согласно ему, надо было выгрести все ресурсы из Западных губерний, забрать всех способных стать под ружье мужчин, максимально выгрести запасы продовольствии на склады. А уходя, все, что можно, жечь и рушить.

Этот план был осуществлен. По крайней мере, по рекрутам и продовольствию. Было создано 27 крупных складов. Просто уму непостижимо, как они смогли столько выгрести с этих бедных земель! В средствах не стеснялись. Было предписано: «употребляйте строжайшую военную экзекуцию». То есть тех, кто не согласен - пороть, в крайних случаях можно расстреливать. В апреле 1812 года было введено военное положение, а законы военного времени позволяют предавать смертной казни любого, кто сопротивляется.

Что касается разрушений, то многое уцелело только по той причине, что французы наступали очень быстро. Эту войну волей-неволей сравниваешь с войной 1941-го. Она и началась на два дня позже: немцы напали 22 июня, французы 24-го. Французы вошли в Смоленск 17 августа по новому стилю, а немцы вошли 26 августа. Но ведь немцы ехали на автомобилях, мотоциклах, бронетранспортерах, выбрасывали парашютный десант. И их наступление называлось молниеносным - блицкриг. А как тогда охарактеризовать наступление французов, которые ехали на лошадях, а в своем большинстве шли пешком?

Давайте называть вещи своими именами: русские не отступали, героически обороняясь, как они любят писать, а бежали. Я подсчитал, что они от Вильни до Бородино - это примерно 900 км - прошли со скоростью 12,5 км в день, за 72 дня. Для начала 19 века это фантастические темпы передвижения. Они бежали во всю прыть. Вот вам героическая русская армия!

- Что дал беларуским землям французский режим? Оправдались ли ожидания населения?

- Французский режим установился на 3-4 месяца. Наполеон выполнил свое обещание: было провозглашено ВКЛ, создано временное правительство, своя полиция, жандармерия, армия. Здесь создали для начала 9 полков. Крестьяне, вопреки сказкам советской пропаганды, вступали в них очень охотно. Если в царскую армию рекрутов брали насильно и на 25 лет, то в армию ВКЛ вступали добровольно и на 6 лет, за хорошее содержание. К тому же было объявлено, что всякий, кто отслужит, получит вольную и земельный надел. Поэтому желающих было навалом. Еще и дополнительные полки начали комплектовать.

ВКЛ представляло собой автономное государство в составе общеевропейской империи Наполеона. Точно такое же, как и Герцогство Варшавское. Более того, Наполеон также издал указ о создании княжества Беларусь со столицей в Могилеве, куда входили Витебская, Могилевская и Смоленская губернии. Главой этого нового образования был назначен маркиз Клод Эмануэль де Пасторе.

Но времени было мало, и создать практически ничего не успели. Идея Наполеона была такова: царь в конце концов встанет на колени, и начнутся переговоры и торг. Эту «Белоруссию» - по сути, первый захват Екатерины (результат первого раздела Речи Посполитой), где и жили упомянутые 6,5% православных, - он готов был отдать. ВКЛ он не собирался отдавать ни при каких условиях.

- И если бы Наполеон победил…

- Для нас все это было бы очень неплохо. Крестьянство стало бы свободным не в 1861 году, а в 1813-м или 1814-м. ВКЛ существовало бы как автономное государство наряду с Польским королевством. Наполеон сознательно не хотел их соединять. Он был не только великий полководец, но и великий политик. Он знал: разделяя - властвуй. Лучше иметь отдельно Украину, отдельно Польшу, отдельно Литву. Так больше пространства для маневра.

После войны местная шляхта развернула бы плечи. До этого они считали себя польской шляхтой литовского происхождения, а в этом случае стали бы литовской шляхтой литовского происхождения. Мы бы имели независимую Литву, она же Беларусь, еще с 1812 года. Но так не произошло.

- Затем наступление шло в другую сторону…

- И снова тут все горело. Ведь сражения были не в чистом поле, кругом были деревни. Я привожу многочисленные статистические данные. Цифры потерь для Беларуси запредельные. Меня это, с одной стороны, огорчило, а с другой, вдохновило. Я подумал: но ведь три четверти населения как-то выжило и за 20 лет восстановилось? Правда, как раз к восстанию 1831 года.

Царизм потом еще несколько лет грабил здесь все, что можно, потому что надо было снабжать русскую армию, ушедшую в Европу.

В книге я хотел наглядно показать, что в страданиях наших предков были повинны не только завоеватели-французы, но и российские власти, что для беларусов война 1812-го не была «Отечественной». Книжка, как мне кажется, получилась. Думаю, что для многих она станет определенным откровением, в том числе и в России, где по сей день спят и видят, как мы сливаемся в братских объятиях единой российской державы. Некоторые ведь все еще верят, что мы один народ и у нас одна история.